Кто эта старая шлюха с косой?
Это любовь. Это за мной.
К себе забирает она насовсем,
За меня поцелуй на прощание всех.
Там серые волки срываются с крыши,
Но их настигают голодные мыши.
Там стая сатиров насилует нимфу,
А она, умирая, ругается в рифму.
Слоны улетают на север,
А ты все стоишь и машешь платочком.
Слоны улетают на север,
А мы будем ждать их и рвать на кусочки.
И так весело пляшет больная старуха,
У которой мозги, если были, то вытекли в ухо.
И злые амуры, блаженно синея,
Мажут пакет новой порцией клея.
А когда стало тихо и дети задраили шлюзы,
Двери ломает и бьется в окно моя муза.
На белой голодной собаке верхом,
С огненным глазом и черным крылом.
Слоны улетают на север,
А ты все стоишь и машешь платочком.
Слоны улетают на север,
А мы будем ждать их и рвать на кусочки.
Who is this old whore with scythe?
This is Love. This is me.
To herself, she takes away for good,
For me kiss goodbye to all.
There the gray wolves fall from the roof,
But they are overtaken by hungry mice.
There a pack of satyrs rape nymph
And she, dying, swears in rhyme.
Elephants fly north,
And you are all standing and waving a handkerchief.
Elephants fly north,
And we will wait for them and tear to pieces.
And so sickly the old woman dances,
In which the brains, if they were, then flowed into the ear.
And evil cupids, blissfully blue,
Smear package new portion of glue.
And when it became quiet and the children battened down the floodgates,
The door breaks and beats through the window of my muse.
On a white hungry dog on horseback,
With a fiery eye and a black wing.
Elephants fly north,
And you are all standing and waving a handkerchief.
Elephants fly north,
And we will wait for them and tear to pieces.