Lyrics Вокал - Елена Качалина, стихи - Федерико Гарсиа Лорка - Цыганка-монахиня
Views
96
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Вокал - Елена Качалина, стихи - Федерико Гарсиа Лорка - Цыганка-монахиня, and also a translation of a song with a video or clip.
[примерно 1995 год, г. Кемерово]
Елена Качалина - вокал
Евгений Качалин - гитара
Евгений Коперник - синтезатор
ЦЫГАНКА-МОНАХИНЯ
Безмолвье мирта и мела.
И мальвы в травах ковровых.
Она левкой вышивает
на желтой ткани покрова.
Кружится свет семиперый
над серою сетью лампы.
Собор, как медведь цыганский,
ворчит, поднимая лапы.
А шьет она так красиво!
Склонясь над иглой в экстазе,
всю ткань бы она покрыла
цветами своих фантазий!
Какие банты магнолий
в росинках блесток стеклянных!
Как лег на складки покрова
узор луны и шафрана!
Пять апельсинов с кухни
дохнули прохладой винной.
Пять сладостных ран Христовых
из альмерийской долины.
Пронесся всадник виденьем
в ее зрачках раздвоенным.
Тугую грудь колыхнуло
последним отзвуком конным.
И от далеких нагорий
с дымною мглой по ущельям
сжалось цыганское сердце,
полное, медом и хмелем.
О, как равнина крутая
сотнею солнц заплескала!
О, как, сознанье туманя,
вздыбились реки и скалы!..
Но снова цветы на ткани,
и свет предвечерья кроткий
в шахматы с ветром играет
возле оконной решетки.
Елена Качалина - вокал
Евгений Качалин - гитара
Евгений Коперник - синтезатор
ЦЫГАНКА-МОНАХИНЯ
Безмолвье мирта и мела.
И мальвы в травах ковровых.
Она левкой вышивает
на желтой ткани покрова.
Кружится свет семиперый
над серою сетью лампы.
Собор, как медведь цыганский,
ворчит, поднимая лапы.
А шьет она так красиво!
Склонясь над иглой в экстазе,
всю ткань бы она покрыла
цветами своих фантазий!
Какие банты магнолий
в росинках блесток стеклянных!
Как лег на складки покрова
узор луны и шафрана!
Пять апельсинов с кухни
дохнули прохладой винной.
Пять сладостных ран Христовых
из альмерийской долины.
Пронесся всадник виденьем
в ее зрачках раздвоенным.
Тугую грудь колыхнуло
последним отзвуком конным.
И от далеких нагорий
с дымною мглой по ущельям
сжалось цыганское сердце,
полное, медом и хмелем.
О, как равнина крутая
сотнею солнц заплескала!
О, как, сознанье туманя,
вздыбились реки и скалы!..
Но снова цветы на ткани,
и свет предвечерья кроткий
в шахматы с ветром играет
возле оконной решетки.
[approximately 1995, Kemerovo]
Elena Kachalina - vocals
Yevgeny Kachalin - guitar
Eugene Copernicus - synthesizer
Gypsy Monk
Silence of myrtle and chalk.
And mallow in grass carpet.
She embroiders with the left
on the yellow cloth cover.
The light of seven is spinning
over gray lamp network.
Cathedral, like a gypsy bear,
grumbles, raising paws.
And she sews so beautifully!
Bending over the needle in ecstasy,
all the fabric she would have covered
colors of their fantasies!
What are the bows of magnolias
in dewdrop glass sequins!
As lay on the folds of the cover
pattern of the moon and saffron!
Five oranges from the kitchen
breathed cool wine.
Five sweet wounds of Christ
from the almerian valley.
Rider swept the vision
in her forked pupils.
Tight chest shook
the last echo of horse.
And from the far uplands
with smoky haze through the gorges
Gypsy heart sank
full, honey and hops.
Oh, like a plain steep
a hundred suns splashed!
Oh, how, fogging consciousness,
Rivers and rocks rose! ..
But again flowers on the fabric,
and the light of the early evening meek
chess with the wind plays
near the window grille.
Elena Kachalina - vocals
Yevgeny Kachalin - guitar
Eugene Copernicus - synthesizer
Gypsy Monk
Silence of myrtle and chalk.
And mallow in grass carpet.
She embroiders with the left
on the yellow cloth cover.
The light of seven is spinning
over gray lamp network.
Cathedral, like a gypsy bear,
grumbles, raising paws.
And she sews so beautifully!
Bending over the needle in ecstasy,
all the fabric she would have covered
colors of their fantasies!
What are the bows of magnolias
in dewdrop glass sequins!
As lay on the folds of the cover
pattern of the moon and saffron!
Five oranges from the kitchen
breathed cool wine.
Five sweet wounds of Christ
from the almerian valley.
Rider swept the vision
in her forked pupils.
Tight chest shook
the last echo of horse.
And from the far uplands
with smoky haze through the gorges
Gypsy heart sank
full, honey and hops.
Oh, like a plain steep
a hundred suns splashed!
Oh, how, fogging consciousness,
Rivers and rocks rose! ..
But again flowers on the fabric,
and the light of the early evening meek
chess with the wind plays
near the window grille.