Lyrics Владимир Высоцкий - Во мне два я
Views
192
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Владимир Высоцкий - Во мне два я, and also a translation of a song with a video or clip.
И вкусы и запросы мои - странны,-
Я экзотичен, мягко говоря:
Могу одновременно грызть стаканы -
И Шиллера читать без словаря.
Во мне два Я - два полюса планеты,
Два разных человека, два врага:
Когда один стремится на балеты -
Другой стремится прямо на бега.
Я лишнего и в мыслях не позволю,
Когда живу от первого лица,-
Но часто вырывается на волю
Второе Я в обличье подлеца.
И я боюсь, давлю в себе мерзавца,-
О, участь беспокойная моя!-
Боюсь ошибки: может оказаться,
Что я давлю не то второе Я.
Когда в душе я раскрываю гранки
На тех местах, где искренность сама,-
Тогда мне в долг дают официантки
И женщины ласкают задарма.
Но вот летят к чертям все идеалы,
Но вот я груб, я нетерпим и зол,
Но вот сижу и тупо ем бокалы,
Забрасывая Шиллера под стол.
...А суд идет, весь зал мне смотрит в спину.
Вы, прокурор, вы, гражданин судья,
Поверьте мне: не я разбил витрину,
А подлое мое второе Я.
И я прошу вас: строго не судите,-
Лишь дайте срок, но не давайте срок! -
Я буду посещать суды как зритель
И в тюрьмы заходить на огонек.
Я больше не намерен бить витрины
И лица граждан - так и запиши!
Я воссоединю две половины
Моей больной раздвоенной души!
Искореню, похороню, зарою,-
Очищусь, ничего не скрою я!
Мне чуждо это ё мое второе,-
Нет, это не мое второе Я.
И вкусы и запросы мои - странны,-
Я экзотичен, мягко говоря:
Могу одновременно грызть стаканы -
И Шиллера читать без словаря.
Во мне два Я - два полюса планеты,
Два разных человека, два врага:
Когда один стремится на балеты -
Другой стремится прямо на бега.
Я лишнего и в мыслях не позволю,
Когда живу от первого лица,-
Но часто вырывается на волю
Второе Я в обличье подлеца.
И я боюсь, давлю в себе мерзавца,-
О, участь беспокойная моя!-
Боюсь ошибки: может оказаться,
Что я давлю не то второе Я.
Когда в душе я раскрываю гранки
На тех местах, где искренность сама,-
Тогда мне в долг дают официантки
И женщины ласкают задарма.
Но вот летят к чертям все идеалы,
Но вот я груб, я нетерпим и зол,
Но вот сижу и тупо ем бокалы,
Забрасывая Шиллера под стол.
...А суд идет, весь зал мне смотрит в спину.
Вы, прокурор, вы, гражданин судья,
Поверьте мне: не я разбил витрину,
А подлое мое второе Я.
И я прошу вас: строго не судите,-
Лишь дайте срок, но не давайте срок! -
Я буду посещать суды как зритель
И в тюрьмы заходить на огонек.
Я больше не намерен бить витрины
И лица граждан - так и запиши!
Я воссоединю две половины
Моей больной раздвоенной души!
Искореню, похороню, зарою,-
Очищусь, ничего не скрою я!
Мне чуждо это ё мое второе,-
Нет, это не мое второе Я.
Я экзотичен, мягко говоря:
Могу одновременно грызть стаканы -
И Шиллера читать без словаря.
Во мне два Я - два полюса планеты,
Два разных человека, два врага:
Когда один стремится на балеты -
Другой стремится прямо на бега.
Я лишнего и в мыслях не позволю,
Когда живу от первого лица,-
Но часто вырывается на волю
Второе Я в обличье подлеца.
И я боюсь, давлю в себе мерзавца,-
О, участь беспокойная моя!-
Боюсь ошибки: может оказаться,
Что я давлю не то второе Я.
Когда в душе я раскрываю гранки
На тех местах, где искренность сама,-
Тогда мне в долг дают официантки
И женщины ласкают задарма.
Но вот летят к чертям все идеалы,
Но вот я груб, я нетерпим и зол,
Но вот сижу и тупо ем бокалы,
Забрасывая Шиллера под стол.
...А суд идет, весь зал мне смотрит в спину.
Вы, прокурор, вы, гражданин судья,
Поверьте мне: не я разбил витрину,
А подлое мое второе Я.
И я прошу вас: строго не судите,-
Лишь дайте срок, но не давайте срок! -
Я буду посещать суды как зритель
И в тюрьмы заходить на огонек.
Я больше не намерен бить витрины
И лица граждан - так и запиши!
Я воссоединю две половины
Моей больной раздвоенной души!
Искореню, похороню, зарою,-
Очищусь, ничего не скрою я!
Мне чуждо это ё мое второе,-
Нет, это не мое второе Я.
И вкусы и запросы мои - странны,-
Я экзотичен, мягко говоря:
Могу одновременно грызть стаканы -
И Шиллера читать без словаря.
Во мне два Я - два полюса планеты,
Два разных человека, два врага:
Когда один стремится на балеты -
Другой стремится прямо на бега.
Я лишнего и в мыслях не позволю,
Когда живу от первого лица,-
Но часто вырывается на волю
Второе Я в обличье подлеца.
И я боюсь, давлю в себе мерзавца,-
О, участь беспокойная моя!-
Боюсь ошибки: может оказаться,
Что я давлю не то второе Я.
Когда в душе я раскрываю гранки
На тех местах, где искренность сама,-
Тогда мне в долг дают официантки
И женщины ласкают задарма.
Но вот летят к чертям все идеалы,
Но вот я груб, я нетерпим и зол,
Но вот сижу и тупо ем бокалы,
Забрасывая Шиллера под стол.
...А суд идет, весь зал мне смотрит в спину.
Вы, прокурор, вы, гражданин судья,
Поверьте мне: не я разбил витрину,
А подлое мое второе Я.
И я прошу вас: строго не судите,-
Лишь дайте срок, но не давайте срок! -
Я буду посещать суды как зритель
И в тюрьмы заходить на огонек.
Я больше не намерен бить витрины
И лица граждан - так и запиши!
Я воссоединю две половины
Моей больной раздвоенной души!
Искореню, похороню, зарою,-
Очищусь, ничего не скрою я!
Мне чуждо это ё мое второе,-
Нет, это не мое второе Я.
And my tastes and requests are strange, -
I'm exotic, to put it mildly:
I can at the same time gnaw glasses -
And Schiller read without a dictionary.
In me two I am two poles of the planet,
Two different people, two enemies:
When one strives for ballets -
The other tends directly to the run.
I'm superfluous and in my thoughts I will not allow,
When I live from the first person, -
But often breaks loose
The second I am in the guise of a scoundrel.
And I'm afraid, I'm pushing a scoundrel in me. "
Oh, my troubled fate!
I'm afraid of mistakes:
That I press not the second self.
When in the shower I open the galley
In those places where sincerity itself -
Then to me in a duty give waitresses
And women caress zadarma.
But all the ideals are flying to hell,
But here I am rude, I am intolerant and angry,
But here I sit and stupidly eat glasses,
Throwing Schiller under the table.
... And the trial is going on, the whole hall is looking at me in the back.
You, the prosecutor, you, citizen judge,
Believe me: I did not break the window,
And my meanest second self.
And I ask you: do not judge strictly, -
Only give time, but do not give time! -
I will attend courts as a spectator
And go to prison for a light.
I no longer intend to beat the shop windows
And the faces of citizens - so write!
I will reunite the two halves
My patient is a forked soul!
I will abolish, I will bury, bury, -
Cleanse, I will not hide anything!
I am foreign to this my second, -
No, this is not my second self.
And my tastes and requests are strange, -
I'm exotic, to put it mildly:
I can at the same time gnaw glasses -
And Schiller read without a dictionary.
In me two I am two poles of the planet,
Two different people, two enemies:
When one strives for ballets -
The other tends directly to the run.
I'm superfluous and in my thoughts I will not allow,
When I live from the first person, -
But often breaks loose
The second I am in the guise of a scoundrel.
And I'm afraid, I'm pushing a scoundrel in me. "
Oh, my troubled fate!
I'm afraid of mistakes:
That I press not the second self.
When in the shower I open the galley
In those places where sincerity itself -
Then to me in a duty give waitresses
And women caress zadarma.
But all the ideals are flying to hell,
But here I am rude, I am intolerant and angry,
But here I sit and stupidly eat glasses,
Throwing Schiller under the table.
... And the trial is going on, the whole hall is looking at me in the back.
You, the prosecutor, you, citizen judge,
Believe me: I did not break the window,
And my meanest second self.
And I ask you: do not judge strictly, -
Only give time, but do not give time! -
I will attend courts as a spectator
And go to prison for a light.
I no longer intend to beat the shop windows
And the faces of citizens - so write!
I will reunite the two halves
My patient is a forked soul!
I will abolish, I will bury, bury, -
Cleanse, I will not hide anything!
I am foreign to this my second, -
No, this is not my second self.
I'm exotic, to put it mildly:
I can at the same time gnaw glasses -
And Schiller read without a dictionary.
In me two I am two poles of the planet,
Two different people, two enemies:
When one strives for ballets -
The other tends directly to the run.
I'm superfluous and in my thoughts I will not allow,
When I live from the first person, -
But often breaks loose
The second I am in the guise of a scoundrel.
And I'm afraid, I'm pushing a scoundrel in me. "
Oh, my troubled fate!
I'm afraid of mistakes:
That I press not the second self.
When in the shower I open the galley
In those places where sincerity itself -
Then to me in a duty give waitresses
And women caress zadarma.
But all the ideals are flying to hell,
But here I am rude, I am intolerant and angry,
But here I sit and stupidly eat glasses,
Throwing Schiller under the table.
... And the trial is going on, the whole hall is looking at me in the back.
You, the prosecutor, you, citizen judge,
Believe me: I did not break the window,
And my meanest second self.
And I ask you: do not judge strictly, -
Only give time, but do not give time! -
I will attend courts as a spectator
And go to prison for a light.
I no longer intend to beat the shop windows
And the faces of citizens - so write!
I will reunite the two halves
My patient is a forked soul!
I will abolish, I will bury, bury, -
Cleanse, I will not hide anything!
I am foreign to this my second, -
No, this is not my second self.
And my tastes and requests are strange, -
I'm exotic, to put it mildly:
I can at the same time gnaw glasses -
And Schiller read without a dictionary.
In me two I am two poles of the planet,
Two different people, two enemies:
When one strives for ballets -
The other tends directly to the run.
I'm superfluous and in my thoughts I will not allow,
When I live from the first person, -
But often breaks loose
The second I am in the guise of a scoundrel.
And I'm afraid, I'm pushing a scoundrel in me. "
Oh, my troubled fate!
I'm afraid of mistakes:
That I press not the second self.
When in the shower I open the galley
In those places where sincerity itself -
Then to me in a duty give waitresses
And women caress zadarma.
But all the ideals are flying to hell,
But here I am rude, I am intolerant and angry,
But here I sit and stupidly eat glasses,
Throwing Schiller under the table.
... And the trial is going on, the whole hall is looking at me in the back.
You, the prosecutor, you, citizen judge,
Believe me: I did not break the window,
And my meanest second self.
And I ask you: do not judge strictly, -
Only give time, but do not give time! -
I will attend courts as a spectator
And go to prison for a light.
I no longer intend to beat the shop windows
And the faces of citizens - so write!
I will reunite the two halves
My patient is a forked soul!
I will abolish, I will bury, bury, -
Cleanse, I will not hide anything!
I am foreign to this my second, -
No, this is not my second self.