Lyrics Владимир Высоцкий - Мой Гамлет.
Views
349
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Владимир Высоцкий - Мой Гамлет., and also a translation of a song with a video or clip.
Я только малость объясню в стихе -
На все я не имею полномочий...
Я был зачат, как нужно, во грехе -
В поту и нервах первой брачной ночи.
Я знал, что, отрываясь от земли,-
Чем выше мы, тем жестче и суровей;
Я шел спокойно прямо в короли
И вел себя наследным принцем крови.
Я знал - все будет так, как я хочу,
Я не бывал внакладе и в уроне,
Мои друзья по школе и мечу
Служили мне, как их отцы - короне.
Не думал я над тем, что говорю,
И с легкостью слова бросал на ветер -
Мне верили и так, как главарю,
Все высокопоставленные дети.
Пугались нас ночные сторожа,
Как оспою, болело время нами.
Я спал на кожах, мясо ел с ножа
И злую лошадь мучил стременами.
Я знал - мне будет сказано: "Царуй!" -
Клеймо на лбу мне рок с рожденья выжег.
И я пьянел среди чеканных сбруй,
Был терпелив к насилью слов и книжек.
Я улыбаться мог одним лишь ртом,
А тайный взгляд, когда он зол и горек,
Умел скрывать, воспитанный шутом,-
Шут мертв теперь: "Аминь!" Бедняга Йорик!..
Но отказался я от дележа
Наград, добычи, славы, привилегий:
Вдруг стало жаль мне мертвого пажа,
Я объезжал зеленые побеги...
Я позабыл охотничий азарт,
Возненавидел и борзых, и гончих,
Я от подранка гнал коня назад
И плетью бил загонщиков и ловчих.
Я видел - наши игры с каждым днем
Все больше походили на бесчинства,-
В проточных водах по ночам, тайком
Я отмывался от дневного свинства.
Я прозревал, глупея с каждым днем,
Я прозевал домашние интриги.
Не нравился мне век, и люди в нем
Не нравились,- и я зарылся в книги.
Мой мозг, до знаний жадный, как паук,
Все постигал: недвижность и движенье,-
Но толка нет от мыслей и наук,
Когда повсюду им опроверженье.
С друзьями детства перетерлась нить,
Нить Ариадны оказалась схемой.
Я бился над словами "быть, не быть",
Как над неразрешимою дилеммой.
Но вечно, вечно плещет море бед,-
В него мы стрелы мечем - в сито просо,
Отсеивая призрачный ответ
От вычурного этого вопроса.
Зов предков слыша сквозь затихший гул,
Пошел на зов,- сомненья крались с тылу,
Груз тяжких дум наверх меня тянул,
А крылья плоти вниз влекли, в могилу.
В непрочный сплав меня спаяли дни -
Едва застыв, он начал расползаться.
Я пролил кровь, как все,- и, как они,
Я не сумел от мести отказаться.
А мой подъем пред смертью - есть провал.
Офелия! Я тленья не приемлю.
Но я себя убийством уравнял
С тем, с кем я лег в одну и ту же землю.
Я Гамлет, я насилье презирал,
Я наплевал на датскую корону,-
Но в их глазах - за трон я глотку рвал
И убивал соперника по трону.
Но гениальный всплеск похож на бред,
В рожденьи смерть проглядывает косо.
А мы все ставим каверзный ответ
И не находим нужного вопроса.
1972
На все я не имею полномочий...
Я был зачат, как нужно, во грехе -
В поту и нервах первой брачной ночи.
Я знал, что, отрываясь от земли,-
Чем выше мы, тем жестче и суровей;
Я шел спокойно прямо в короли
И вел себя наследным принцем крови.
Я знал - все будет так, как я хочу,
Я не бывал внакладе и в уроне,
Мои друзья по школе и мечу
Служили мне, как их отцы - короне.
Не думал я над тем, что говорю,
И с легкостью слова бросал на ветер -
Мне верили и так, как главарю,
Все высокопоставленные дети.
Пугались нас ночные сторожа,
Как оспою, болело время нами.
Я спал на кожах, мясо ел с ножа
И злую лошадь мучил стременами.
Я знал - мне будет сказано: "Царуй!" -
Клеймо на лбу мне рок с рожденья выжег.
И я пьянел среди чеканных сбруй,
Был терпелив к насилью слов и книжек.
Я улыбаться мог одним лишь ртом,
А тайный взгляд, когда он зол и горек,
Умел скрывать, воспитанный шутом,-
Шут мертв теперь: "Аминь!" Бедняга Йорик!..
Но отказался я от дележа
Наград, добычи, славы, привилегий:
Вдруг стало жаль мне мертвого пажа,
Я объезжал зеленые побеги...
Я позабыл охотничий азарт,
Возненавидел и борзых, и гончих,
Я от подранка гнал коня назад
И плетью бил загонщиков и ловчих.
Я видел - наши игры с каждым днем
Все больше походили на бесчинства,-
В проточных водах по ночам, тайком
Я отмывался от дневного свинства.
Я прозревал, глупея с каждым днем,
Я прозевал домашние интриги.
Не нравился мне век, и люди в нем
Не нравились,- и я зарылся в книги.
Мой мозг, до знаний жадный, как паук,
Все постигал: недвижность и движенье,-
Но толка нет от мыслей и наук,
Когда повсюду им опроверженье.
С друзьями детства перетерлась нить,
Нить Ариадны оказалась схемой.
Я бился над словами "быть, не быть",
Как над неразрешимою дилеммой.
Но вечно, вечно плещет море бед,-
В него мы стрелы мечем - в сито просо,
Отсеивая призрачный ответ
От вычурного этого вопроса.
Зов предков слыша сквозь затихший гул,
Пошел на зов,- сомненья крались с тылу,
Груз тяжких дум наверх меня тянул,
А крылья плоти вниз влекли, в могилу.
В непрочный сплав меня спаяли дни -
Едва застыв, он начал расползаться.
Я пролил кровь, как все,- и, как они,
Я не сумел от мести отказаться.
А мой подъем пред смертью - есть провал.
Офелия! Я тленья не приемлю.
Но я себя убийством уравнял
С тем, с кем я лег в одну и ту же землю.
Я Гамлет, я насилье презирал,
Я наплевал на датскую корону,-
Но в их глазах - за трон я глотку рвал
И убивал соперника по трону.
Но гениальный всплеск похож на бред,
В рожденьи смерть проглядывает косо.
А мы все ставим каверзный ответ
И не находим нужного вопроса.
1972
I will explain only a little in the verse -
I have no authority for everything ...
I was conceived as necessary in sin -
In the sweat and nerves of the wedding night.
I knew that, coming off the ground,
The higher we are, the stiffer and sterner;
I walked quietly straight to the kings
And behaved like a blood prince.
I knew - everything will be as I want,
I have not been vnaklade and in the loss,
My friends on school and sword
They served me like their fathers - crowns.
I did not think what I was saying,
And with ease, he threw the words into the wind -
They believed me as they did the leader,
All high-ranking children.
The night watchmen were afraid of us,
As a smallpox, time hurt us.
I slept on the skins, I ate meat from the knife
And the evil horse tormented by stirrups.
I knew - I will be told: "Tsaruy!" -
Stamp on my forehead rocked me with a birth.
And I got drunk among the chased collectors,
He was patient with the violence of words and books.
I could only smile with my mouth,
A secret look, when he is angry and bitter,
I managed to hide, brought up by a jester, -
The fool is dead now: "Amen!" Poor Yorik! ..
But I refused to share
Awards, booties, fame, privileges:
Suddenly I felt sorry for the dead page,
I went around green shoots ...
I forgot hunting excitement,
He hated both greyhounds and hounds,
I drove the horse back from the house
And he beat beaters and hunters with a whip.
I saw our games every day
More and more resembled riots, -
In flowing waters at night, secretly
I washed myself of the day's swinishness.
I became aware, stupid every day,
I missed home intrigues.
I did not like the age, and people in it
I did not like it, and I buried myself in books.
My brain, to knowledge as greedy as a spider,
Everything comprehended: motion and movement, -
But there is no sense of thought and science,
When everywhere they deny.
With friends of childhood the thread was frayed,
The thread of Ariadne turned out to be a scheme.
I fought over the words "to be, not to be,"
Like an insoluble dilemma.
But eternally, eternally splashing sea of misfortune, -
In him we arrows sword - in a sieve millet,
Sifting the ghostly answer
From the pretentious question.
Call of ancestors hearing through a hushed rumble,
I went to the call, - doubts crept from the rear,
The load of heavy thoughts went upward,
And the wings of the flesh were dragged down to the grave.
In an unstable raft I was soldered by days -
Hardly frozen, he began to crawl away.
I shed blood like everyone else - and, like them,
I could not refuse revenge.
And my rise before death is a failure.
Ophelia! I do not accept corruption.
But I called myself a murder
With the one with whom I fell into the same land.
I'm Hamlet, I despised violence,
I spit on the Danish crown, -
But in their eyes - for the throne I throat tore
And he killed the rival on the throne.
But the splash of genius is like a delusion,
In the birth of death skips obliquely.
And we all put a tricky answer
And we do not find the right question.
1972
I have no authority for everything ...
I was conceived as necessary in sin -
In the sweat and nerves of the wedding night.
I knew that, coming off the ground,
The higher we are, the stiffer and sterner;
I walked quietly straight to the kings
And behaved like a blood prince.
I knew - everything will be as I want,
I have not been vnaklade and in the loss,
My friends on school and sword
They served me like their fathers - crowns.
I did not think what I was saying,
And with ease, he threw the words into the wind -
They believed me as they did the leader,
All high-ranking children.
The night watchmen were afraid of us,
As a smallpox, time hurt us.
I slept on the skins, I ate meat from the knife
And the evil horse tormented by stirrups.
I knew - I will be told: "Tsaruy!" -
Stamp on my forehead rocked me with a birth.
And I got drunk among the chased collectors,
He was patient with the violence of words and books.
I could only smile with my mouth,
A secret look, when he is angry and bitter,
I managed to hide, brought up by a jester, -
The fool is dead now: "Amen!" Poor Yorik! ..
But I refused to share
Awards, booties, fame, privileges:
Suddenly I felt sorry for the dead page,
I went around green shoots ...
I forgot hunting excitement,
He hated both greyhounds and hounds,
I drove the horse back from the house
And he beat beaters and hunters with a whip.
I saw our games every day
More and more resembled riots, -
In flowing waters at night, secretly
I washed myself of the day's swinishness.
I became aware, stupid every day,
I missed home intrigues.
I did not like the age, and people in it
I did not like it, and I buried myself in books.
My brain, to knowledge as greedy as a spider,
Everything comprehended: motion and movement, -
But there is no sense of thought and science,
When everywhere they deny.
With friends of childhood the thread was frayed,
The thread of Ariadne turned out to be a scheme.
I fought over the words "to be, not to be,"
Like an insoluble dilemma.
But eternally, eternally splashing sea of misfortune, -
In him we arrows sword - in a sieve millet,
Sifting the ghostly answer
From the pretentious question.
Call of ancestors hearing through a hushed rumble,
I went to the call, - doubts crept from the rear,
The load of heavy thoughts went upward,
And the wings of the flesh were dragged down to the grave.
In an unstable raft I was soldered by days -
Hardly frozen, he began to crawl away.
I shed blood like everyone else - and, like them,
I could not refuse revenge.
And my rise before death is a failure.
Ophelia! I do not accept corruption.
But I called myself a murder
With the one with whom I fell into the same land.
I'm Hamlet, I despised violence,
I spit on the Danish crown, -
But in their eyes - for the throne I throat tore
And he killed the rival on the throne.
But the splash of genius is like a delusion,
In the birth of death skips obliquely.
And we all put a tricky answer
And we do not find the right question.
1972