Медленно жизнь покидала ее тело, каждый миллиметр ее кожи покрывал озноб смерти, распространяясь по всем телу. Ее губы дрожали; из последних сил тянула к рядом стоящему парню руки, бледные, мертвенного оттенка, будто пыталась утащить с собой по ту сторону жизни. Туда, где теперь ее душа должна была найти покой. Должна была. Какая глупая мысль. Ведь это хрупкое создание должно было жить. Он ненавидел себя за все: за то, что уничтожил ее, убил, унизил, втоптал в землю. И теперь она лежит перед ним, даже в последнюю секунду своей жизни тянет к нему руки, нежно зовет его по имени. Он резко рванул вперед, обнял ее за плечи и притянул к себе. Белоснежная рубашка тут же окрасилась в багровые пятна от крови, которая струей била из ужасной раны на боку. Он не хотел этого, не хотел… И теперь в последний раз видел угасающий огонек жизни в пронзительно-зеленых глазах, которые по-прежнему так открыто смотрели в его сторону, испепеляли его душу.
Slowly life left her body, every millimeter of her skin covered the chill of death, spreading all over her body. Her lips trembled; From the last forces pulled to the next guy standing hands, pale, deadly shade, as if trying to drag along with him on the other side of life. There, where now her soul was to find peace. I should have. What a stupid idea. After all, this fragile creature had to live. He hated himself for everything: for killing her, killing him, humiliating him, trampling him into the ground. And now she lies before him, even at the last second of her life draws his hands to him, gently calling him by name. He jerked forward, embraced her shoulders and pulled him close to him. The snow-white shirt immediately turned into purple bloodstains, which blew from the horrible wound on its side. He did not want this, did not want to ... And now for the last time he saw the fading twinkle of life in the piercingly green eyes, which still so openly looked in his direction, incinerated his soul.