Холодный дождь, лёт, как с ведра.
Полупустой проспект осеннего города словно замер от прохладной тоски.
Прохожие всё куда-то спешат, время от времени глядя на запястья.
А что им? Все мы в этом мире - заложники времени...
Рождаемся, работаем, едим, спим, размножаемся и - во веки веков, аминь...
В этой суете даже не замечаем, как время быстро уходит... драгоценное время,
которое мы транжырим не на то, на что нам дали. Тратим только на себя, на свои потребности...
А как же мир? Что мы оставим после себя в нём? Пустые пивные и водочные бутылки, которые через
несколько поколений будут находить археологи, продавая такие находки, чтоб снова попить водки?
Замкнутая цепь, горькая филоссофия... Просто мы не понимаем настоящую ценность минут нашей жизни...
Понимаем? Тогда представьте, что год идёт за день... возьмите, примерно 80 шариков,
поместите их в банку и с каждым утром вытягивайте и просто выбрасывайте по одному...
В. Козаченко (с)
Холодный дождь, лёт, как с ведра.
Полупустой проспект осеннего города словно замер от прохладной тоски.
Прохожие всё куда-то спешат, время от времени глядя на запястья.
А что им? Все мы в этом мире - заложники времени...
Рождаемся, работаем, едим, спим, размножаемся и - во веки веков, аминь...
В этой суете даже не замечаем, как время быстро уходит... драгоценное время,
которое мы транжырим не на то, на что нам дали. Тратим только на себя, на свои потребности...
А как же мир? Что мы оставим после себя в нём? Пустые пивные и водочные бутылки, которые через
несколько поколений будут находить археологи, продавая такие находки, чтоб снова попить водки?
Замкнутая цепь, горькая филоссофия... Просто мы не понимаем настоящую ценность минут нашей жизни...
Понимаем? Тогда представьте, что год идёт за день... возьмите, примерно 80 шариков,
поместите их в банку и с каждым утром вытягивайте и просто выбрасывайте по одному...
В. Козаченко (с)