Lyrics Виктор Леонидов - Памяти Башлачева
Views
25
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Виктор Леонидов - Памяти Башлачева, and also a translation of a song with a video or clip.
Памяти Башлачёва
Всё было грубо и очень просто,
Дымили трубы, кадили фосфор.
За жёлтым снегом был люд советский
Под серым небом череповецким.
И жизнь пропала, да вдруг запел он:
"Душа гуляла в рубашке белой".
Водою талой бурлили строки.
Откуда брал их мальчишка-рокер?
Орду монголов он чуял кожей
Костры расколов во имя божьем.
Удары плетью, да стон от боли,
Да сквозь столетья тоску по воле.
Стихи литые, в них жар пророка,
Костры Батыя, виденья Блока.
Средь слов высоких как путь наш труден
Забил далёкий славянский бубен.
Ах, как звучало, как сердце млело,
"Душа гуляла в рубашке белой".
И вот свобода, рванём из тины,
Всё для народа - пляши, рванина.
Но та же погань наружу всплыла,
И вечный Гоголь - свиные рыла.
И стало страшно, помилуй, Боже.
Но что ты, Саша, ты столько можешь.
Живи, не бойся, не вышли сроки.
Карниз был скользкий, этаж высокий.
И сердце встало, когда взлетел он
"Душа гуляла в рубашке белой".
"Душа гуляла в рубашке белой".
Всё было грубо и очень просто,
Дымили трубы, кадили фосфор.
За жёлтым снегом был люд советский
Под серым небом череповецким.
И жизнь пропала, да вдруг запел он:
"Душа гуляла в рубашке белой".
Водою талой бурлили строки.
Откуда брал их мальчишка-рокер?
Орду монголов он чуял кожей
Костры расколов во имя божьем.
Удары плетью, да стон от боли,
Да сквозь столетья тоску по воле.
Стихи литые, в них жар пророка,
Костры Батыя, виденья Блока.
Средь слов высоких как путь наш труден
Забил далёкий славянский бубен.
Ах, как звучало, как сердце млело,
"Душа гуляла в рубашке белой".
И вот свобода, рванём из тины,
Всё для народа - пляши, рванина.
Но та же погань наружу всплыла,
И вечный Гоголь - свиные рыла.
И стало страшно, помилуй, Боже.
Но что ты, Саша, ты столько можешь.
Живи, не бойся, не вышли сроки.
Карниз был скользкий, этаж высокий.
И сердце встало, когда взлетел он
"Душа гуляла в рубашке белой".
"Душа гуляла в рубашке белой".
Memory Bashchechev
Everything was rude and very simple
Smoked pipes, Cadyl phosphorus.
Behind the yellow snow was Soviet
Under the gray sky Cherepovets.
And life disappeared, yes he suddenly soldered:
"The soul walked in a white shirt."
Water Tala bulled strings.
Where did their boy rocker take?
Horde of the Mongols he chuls
Sparks of splits in the name of God.
Boots of the screak, yes moan of pain,
Yes, through the centet of longing by the will.
Poems cast, in them the burning of the prophet,
Bonfires of Bathy, block vision.
The medium of words are high as our way is difficult
Scored a distant Slavic tambourine.
Oh, how the heart was melted,
"The soul walked in a white shirt."
And here is the freedom, the rip off of Tina,
Everything for the people is dances, Rvanina.
But the same trash pops up
And the eternal Gogol - pork snout.
And it became scary, humbly, God.
But that you, Sasha, you can so much.
Live, do not be afraid, did not come out.
The cornice was slippery, the floor is high.
And the heart rose when he took off
"The soul walked in a white shirt."
"The soul walked in a white shirt."
Everything was rude and very simple
Smoked pipes, Cadyl phosphorus.
Behind the yellow snow was Soviet
Under the gray sky Cherepovets.
And life disappeared, yes he suddenly soldered:
"The soul walked in a white shirt."
Water Tala bulled strings.
Where did their boy rocker take?
Horde of the Mongols he chuls
Sparks of splits in the name of God.
Boots of the screak, yes moan of pain,
Yes, through the centet of longing by the will.
Poems cast, in them the burning of the prophet,
Bonfires of Bathy, block vision.
The medium of words are high as our way is difficult
Scored a distant Slavic tambourine.
Oh, how the heart was melted,
"The soul walked in a white shirt."
And here is the freedom, the rip off of Tina,
Everything for the people is dances, Rvanina.
But the same trash pops up
And the eternal Gogol - pork snout.
And it became scary, humbly, God.
But that you, Sasha, you can so much.
Live, do not be afraid, did not come out.
The cornice was slippery, the floor is high.
And the heart rose when he took off
"The soul walked in a white shirt."
"The soul walked in a white shirt."