Lyrics Виктор Екимовский - Композиция 4
Views
21
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Виктор Екимовский - Композиция 4, and also a translation of a song with a video or clip.
Композиция 4 для фортепиано (1969)
В Композиции довольно свободная структура, хотя она и имеет определённые черты сонатной формы. А стилистическая аура здесь весьма своеобразна, потому что я решил как бы оттолкнуться от позднего Скрябина, который наметил в своё время интересные выходы за пределы обычной тональности через альтерированные доминанты, но до конца всё же не вышел. И вот меня заинтересовало: куда бы он пришёл, если бы смог прожить побольше? Поэтому здесь и в стилистике, да и иногда и в фактуре есть что-то — черты какие-то, связанные с ним, причём с таким «пост-поздним» — и это я делал вполне сознательно.
— А в чём здесь вы видите сонатность?
— Это просто. В экспозиции, после совершенно очевидного вступления имеются 2 сферы, условно говоря, сфера главной партии и сфера побочной. 1-я представляет собой свободную, я бы даже сказал, атематическую и аметрическую музыкальную ткань, создающую ощущение импровизационности. Во 2-й сфере, напротив, определённое и узнаваемое интонационное ядро — постоянно восходящие мотивы, и, в сущности, это настоящая тема. Следующий за побочной партией контрастный материал — очень короткий — всего 2 такта — я его рассматриваю как заключительную партию, потому, что на ней в конце будет построен большой раздел. И это вся моя экспозиция, которая чётко отделяется следующим медленным эпизодом — началом огромной разработки. Тут начинают вторгаться, появляться отдельные элементы побочной партии, которые затем в стремительной безумной токкате пронизывают буквально всю фактуру. Токката, кстати, идет 6 страниц, хотя является лишь частью разработки! А после неё начинается длинная цепь всё время увеличивающихся и усиливающихся кульминаций. Последняя кульминация — самая мощная — построена на материале заключительной партии, и вот так 2 такта из экспозиции превращаются здесь в несколько страниц… Всё это приводит затем к повтору вступительного раздела, и тут вдруг выявляется, что в сонатной форме начисто отсутствует… реприза! То есть получается такая огромная 2-частная форма, в которой 1-я часть — это экспозиция громадная, а всё остальное — 2-я часть — это разработка, идущая на громадном крещендо, причём такими мощными волнами, что к концу, как говорили мне многие пианисты, просто руки отваливаются. Вообще, даже чисто физически очень сложно играть эту композицию: очень быстрый темп плюс мощная аккордовая техника. И потом ещё в токкате, хотя здесь и не аккордовая фактура, но при безумно быстром темпе очень много скрытого многоголосия, и вот, чтобы все эти голоса прозвучивались, да ещё в таком темпе, — это сыграть архисложно… Не говоря уж о напряжённейшем эмоциональном тонусе всей композиции.
Мне как раз хотелось яркого, эмоционального. Ну, и потом, хотелось сделать фортепианную пьесу, которую трудно было бы сыграть и которая бы, за счёт этих трудностей, была бы эффектной очень. И это действительно получилось, потому что на премьере зал прямо-таки замер — все были настолько напряжены — наверное следили за «мучениями» пианиста; ну, а если серьёзно, честно, так сказать, то воздействие, конечно, было страшно сильным.
— А после новосибирской премьеры были исполнения?
— Нет. Не было. Хотя я подсовывал, конечно, ноты самым разным пианистам. Но так никто и не решился сыграть.
— Может быть, пианистов смущают технические трудности и такая довольно необычная запись темпа на отдельной нотной строке?
— Не знаю. Может быть. Музыка здесь физически очень трудная — на износ вся, как говорится. Мощная фактура и всё на форте и фортиссимо. А эта строчка для темпа — это же на самом деле очень простая шкала, даже графически красивая, по-моему. И придумана она как раз для удобства, что бы сразу было видно: где какой темп, где быстрее или медленнее, и ясно очерчены размеры всяких там ritenuto, accelerando…
В Композиции довольно свободная структура, хотя она и имеет определённые черты сонатной формы. А стилистическая аура здесь весьма своеобразна, потому что я решил как бы оттолкнуться от позднего Скрябина, который наметил в своё время интересные выходы за пределы обычной тональности через альтерированные доминанты, но до конца всё же не вышел. И вот меня заинтересовало: куда бы он пришёл, если бы смог прожить побольше? Поэтому здесь и в стилистике, да и иногда и в фактуре есть что-то — черты какие-то, связанные с ним, причём с таким «пост-поздним» — и это я делал вполне сознательно.
— А в чём здесь вы видите сонатность?
— Это просто. В экспозиции, после совершенно очевидного вступления имеются 2 сферы, условно говоря, сфера главной партии и сфера побочной. 1-я представляет собой свободную, я бы даже сказал, атематическую и аметрическую музыкальную ткань, создающую ощущение импровизационности. Во 2-й сфере, напротив, определённое и узнаваемое интонационное ядро — постоянно восходящие мотивы, и, в сущности, это настоящая тема. Следующий за побочной партией контрастный материал — очень короткий — всего 2 такта — я его рассматриваю как заключительную партию, потому, что на ней в конце будет построен большой раздел. И это вся моя экспозиция, которая чётко отделяется следующим медленным эпизодом — началом огромной разработки. Тут начинают вторгаться, появляться отдельные элементы побочной партии, которые затем в стремительной безумной токкате пронизывают буквально всю фактуру. Токката, кстати, идет 6 страниц, хотя является лишь частью разработки! А после неё начинается длинная цепь всё время увеличивающихся и усиливающихся кульминаций. Последняя кульминация — самая мощная — построена на материале заключительной партии, и вот так 2 такта из экспозиции превращаются здесь в несколько страниц… Всё это приводит затем к повтору вступительного раздела, и тут вдруг выявляется, что в сонатной форме начисто отсутствует… реприза! То есть получается такая огромная 2-частная форма, в которой 1-я часть — это экспозиция громадная, а всё остальное — 2-я часть — это разработка, идущая на громадном крещендо, причём такими мощными волнами, что к концу, как говорили мне многие пианисты, просто руки отваливаются. Вообще, даже чисто физически очень сложно играть эту композицию: очень быстрый темп плюс мощная аккордовая техника. И потом ещё в токкате, хотя здесь и не аккордовая фактура, но при безумно быстром темпе очень много скрытого многоголосия, и вот, чтобы все эти голоса прозвучивались, да ещё в таком темпе, — это сыграть архисложно… Не говоря уж о напряжённейшем эмоциональном тонусе всей композиции.
Мне как раз хотелось яркого, эмоционального. Ну, и потом, хотелось сделать фортепианную пьесу, которую трудно было бы сыграть и которая бы, за счёт этих трудностей, была бы эффектной очень. И это действительно получилось, потому что на премьере зал прямо-таки замер — все были настолько напряжены — наверное следили за «мучениями» пианиста; ну, а если серьёзно, честно, так сказать, то воздействие, конечно, было страшно сильным.
— А после новосибирской премьеры были исполнения?
— Нет. Не было. Хотя я подсовывал, конечно, ноты самым разным пианистам. Но так никто и не решился сыграть.
— Может быть, пианистов смущают технические трудности и такая довольно необычная запись темпа на отдельной нотной строке?
— Не знаю. Может быть. Музыка здесь физически очень трудная — на износ вся, как говорится. Мощная фактура и всё на форте и фортиссимо. А эта строчка для темпа — это же на самом деле очень простая шкала, даже графически красивая, по-моему. И придумана она как раз для удобства, что бы сразу было видно: где какой темп, где быстрее или медленнее, и ясно очерчены размеры всяких там ritenuto, accelerando…
Composition 4 for piano (1969)
The Composition has a rather loose structure, although it has certain features of the sonata form. And the stylistic aura here is very peculiar, because I decided to push off, as it were, the late Scriabin, who at one time outlined interesting exits beyond the usual tonality through altered dominants, but still did not come out to the end. And now I was interested: where would he come if he could live more? Therefore, here in the style, and sometimes in the texture, there is something - some features associated with it, and with such a "post-late" - and I did this quite deliberately.
- And where do you see sonata here?
- It's simple. In the exposition, after a completely obvious introduction, there are 2 spheres, relatively speaking, the sphere of the main party and the sphere of the secondary one. The 1st is a free, I would even say, atematic and ametric musical fabric that creates a sense of improvisation. In the second sphere, on the contrary, a definite and recognizable intonation core is constantly ascending motives, and, in essence, this is a real theme. The contrasting material that follows the side part is very short - only 2 measures - I consider it as the final part, because a large section will be built on it at the end. And this is my entire exposition, which is clearly separated by the next slow episode - the beginning of a huge development. Here they begin to invade, individual elements of the side party begin to appear, which then, in a fast, insane toccata, permeate literally the entire texture. Toccata, by the way, is 6 pages long, although it is only part of the development! And after it begins a long chain of ever-increasing and intensifying climaxes. The last culmination - the most powerful - is built on the material of the final part, and this is how 2 bars from the exposition turn here into several pages ... All this then leads to a repetition of the introductory section, and then suddenly it turns out that there is absolutely no reprise in the sonata form ... That is, it turns out such a huge 2-part form, in which the 1st part is a huge exposition, and everything else - the 2nd part is a development going on a huge crescendo, and in such powerful waves that by the end, as they told me many pianists, just hands fall off. In general, even from a purely physical level, it is very difficult to play this composition: a very fast tempo plus a powerful chord technique. And then again in toccata, although there is no chord texture here, but at an insanely fast tempo there is a lot of hidden polyphony, and so that all these voices are sounded, and even at such a pace, it is extremely difficult to play ... Not to mention the most intense emotional tone the whole composition.
I just wanted a bright, emotional one. Well, and then, I wanted to make a piano piece that would be difficult to play and which, due to these difficulties, would be very effective. And it really happened, because at the premiere the audience was downright frozen - everyone was so tense - they were probably following the pianist's "torment"; well, but seriously, honestly, so to speak, the impact, of course, was terribly strong.
- And after the Novosibirsk premiere there were performances?
- No. Did not have. Although I slipped, of course, notes to a variety of pianists. But no one dared to play.
- Maybe the pianists are confused by the technical difficulties and such a rather unusual recording of the tempo on a separate note line?
- I do not know. May be. The music here is physically very difficult - all worn out, as they say. Powerful texture and everything on the fort and fortissimo. And this line for tempo is actually a very simple scale, even graphically beautiful, in my opinion. And it was invented just for convenience, so that it would be immediately visible: where is the pace, where is faster or slower, and the sizes of all kinds of ritenuto, accelerando are clearly outlined ...
The Composition has a rather loose structure, although it has certain features of the sonata form. And the stylistic aura here is very peculiar, because I decided to push off, as it were, the late Scriabin, who at one time outlined interesting exits beyond the usual tonality through altered dominants, but still did not come out to the end. And now I was interested: where would he come if he could live more? Therefore, here in the style, and sometimes in the texture, there is something - some features associated with it, and with such a "post-late" - and I did this quite deliberately.
- And where do you see sonata here?
- It's simple. In the exposition, after a completely obvious introduction, there are 2 spheres, relatively speaking, the sphere of the main party and the sphere of the secondary one. The 1st is a free, I would even say, atematic and ametric musical fabric that creates a sense of improvisation. In the second sphere, on the contrary, a definite and recognizable intonation core is constantly ascending motives, and, in essence, this is a real theme. The contrasting material that follows the side part is very short - only 2 measures - I consider it as the final part, because a large section will be built on it at the end. And this is my entire exposition, which is clearly separated by the next slow episode - the beginning of a huge development. Here they begin to invade, individual elements of the side party begin to appear, which then, in a fast, insane toccata, permeate literally the entire texture. Toccata, by the way, is 6 pages long, although it is only part of the development! And after it begins a long chain of ever-increasing and intensifying climaxes. The last culmination - the most powerful - is built on the material of the final part, and this is how 2 bars from the exposition turn here into several pages ... All this then leads to a repetition of the introductory section, and then suddenly it turns out that there is absolutely no reprise in the sonata form ... That is, it turns out such a huge 2-part form, in which the 1st part is a huge exposition, and everything else - the 2nd part is a development going on a huge crescendo, and in such powerful waves that by the end, as they told me many pianists, just hands fall off. In general, even from a purely physical level, it is very difficult to play this composition: a very fast tempo plus a powerful chord technique. And then again in toccata, although there is no chord texture here, but at an insanely fast tempo there is a lot of hidden polyphony, and so that all these voices are sounded, and even at such a pace, it is extremely difficult to play ... Not to mention the most intense emotional tone the whole composition.
I just wanted a bright, emotional one. Well, and then, I wanted to make a piano piece that would be difficult to play and which, due to these difficulties, would be very effective. And it really happened, because at the premiere the audience was downright frozen - everyone was so tense - they were probably following the pianist's "torment"; well, but seriously, honestly, so to speak, the impact, of course, was terribly strong.
- And after the Novosibirsk premiere there were performances?
- No. Did not have. Although I slipped, of course, notes to a variety of pianists. But no one dared to play.
- Maybe the pianists are confused by the technical difficulties and such a rather unusual recording of the tempo on a separate note line?
- I do not know. May be. The music here is physically very difficult - all worn out, as they say. Powerful texture and everything on the fort and fortissimo. And this line for tempo is actually a very simple scale, even graphically beautiful, in my opinion. And it was invented just for convenience, so that it would be immediately visible: where is the pace, where is faster or slower, and the sizes of all kinds of ritenuto, accelerando are clearly outlined ...