* * *
Всего и надо, что вглядеться,- боже мой,
Всего и дела, что внимательно вглядеться,-
И не уйдешь, и некуда уже не деться
От этих глаз, от их внезапной глубины.
Всего и надо, что вчитаться,- боже мой,
Всего и дела, что помедлить над строкою -
Не пролистнуть нетерпеливою рукою,
А задержаться, прочитать и перечесть.
Мне жаль не узнанной до времени строки.
И все ж строка - она со временем прочтется,
И перечтется много раз и ей зачтется,
И все, что было с ней, останется при ней.
Но вот глаза - они уходят навсегда,
Как некий мир, который так и не открыли,
Как некий Рим, который так и не отрыли,
И не отрыть уже, и в этом вся беда.
Но мне и вас немного жаль, мне жаль и вас,
За то, что суетно так жили, так спешили,
Что и не знаете, чего себя лишили,
И не узнаете, и в этом вся печаль.
А впрочем, я вам не судья. Я жил как все.
Вначале слово безраздельно мной владело.
А дело было после, после было дело,
И в этом дело все, и в этом вся печаль.
Мне тем и горек мой сегодняшний удел -
Покуда мнил себя судьей, в пророки метил,
Каких сокровищ под ногами не заметил,
Каких созвездий в небесах не разглядел!
* * *
In total it is necessary, that peer, - my God,
Everything and things that look closely -
And you will not leave, and nowhere to go
From these eyes, from their sudden depth.
In total it is necessary, that to get a grasp, - my God,
Everything and things that slow down the line -
Do not flip through with an impatient hand,
And linger, read and count.
I'm sorry for the not recognized time line.
And all the same line - it will read over time,
And reread many times and it will be reckoned
And everything that was with her will remain with her.
But the eyes - they go forever,
Like a world that has never been discovered,
Like some Rome that was never dug,
And do not open already, and that's the trouble.
But I feel a little sorry for you, I feel sorry for you too,
For the fact that they lived so fussy, they hurried,
You don't know what you deprived yourself of,
And you will not know, and that is all the sadness.
And yet, I'm not a judge. I lived like everyone else.
At the beginning the word was completely owned by me.
And it was after, after it was,
And that's the thing, and that's the whole sadness.
I'm so bitter and my today's fate -
As long as he judged himself a judge, to the prophets of methyl,
What treasures under their feet did not notice
What constellations in heaven could not make out!