И пытаясь в себе заглушить
Нарастающий гул камнепада,
Говорю себе: надобно жить
На краю этой трещины, надо.
Эти злые, кривые края
Прорывают, ты видишь, бумагу,
Это трещина, милый, моя,
И не двигаюсь дальше ни шагу.
И по гладкому камню скребя,
И, срываясь с него беспощадно,
Умоляю себя и тебя:
"Это трещина, трещина, ладно".
Без обиды тебе говорю,
Накопив непосильною кротость:
Отойди же, не стой на краю:
Эта трещина, может быть, – пропасть.
Из твоей оскудевшей любви,
Из улыбки тяжёлой, нервозной,
Вижу трещину в самой крови,
Незапёкшейся, чёрной, венозной.
И пытаясь в себе заглушить
Нарастающий гул камнепада,
Говорю себе: надобно жить
На краю этой трещины, надо.
And trying to drown in myself
Rockfall's growing rumble
I tell myself: you have to live
At the edge of this crack, it is necessary.
These evil, crooked edges
Break through, you see, paper,
It's a crack, honey, my
And do not move on a single step.
And scrubbing over the smooth stone
And tearing from him mercilessly
I beg myself and you:
"It's a crack, a crack, okay."
I tell you no offense
Having accumulated excessive meekness:
Get away, do not stand on the edge:
This crack may be an abyss.
From your impoverished love
From a heavy, nervous smile
I see a crack in the blood itself
Unbaked, black, venous.
And trying to drown in myself
Rockfall's growing rumble
I tell myself: you have to live
At the edge of this crack, it is necessary.