Lyrics Вера Полозкова - Нежилое
Views
984
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Вера Полозкова - Нежилое, and also a translation of a song with a video or clip.
в разное время написались три текста и оказались циклом
***
город исчезает под толщей осени, делаясь нерезким, бесшумным, донным,
всякий вышедший покурить ощущает себя бездомным,
и ко входам в метро, словно к тайным подземным домнам
сходят реки руды
восемь лет назад мы шли той же дорогой, и все, лестницы ли, дома ли, -
было о красоте, о горечи, о необратимости, о финале;
каждый раз мы прощались так, будто бы друг другу пережимали
колотую рану в груди
дорогая юность, тебя ещё слышно здесь, и как жаль, что больше ты не соврёшь нам.
ничего не меняется, только выглядит предсказуемым и несложным;
ни правдивым, ни ложным, ни истинным, ни оплошным.
обними меня и гляди, как я становлюсь неподсудным прошлым.
рук вот только не отводи
20 октября 2011
***
волшебнику
свет скользит по стеклу купе, по казённым, с печатями, занавескам,
и случайным отблеском ловится в нём, нерезком,
мое сердце, что падает вниз с моста и ложится с далёким плеском
на ладони днепра
так давно я учусь умирать легко, что совсем утрачивается навык
жить помногу и с гордостью, как это водится у зазнаек;
всякий поезд, в котором я, ближе к ночи заваливается набок,
обращается в прах
где тот голос, что вечно пел из тебя, паршивца
лишь о том, что терять легко, если раз решиться,
хороша лапшица, ткань бытия продолжает шиться,
а потом запнулся и произнёс: "прости, я в тебе ошибся",
и ты нем и неправ
2 января 2012, поезд Киев-Москва
***
кто нас сделал такими тяжелыми, даже плачется чем-то твёрдым,
словно длинные грифы замкнуло одним аккордом,
словно умер в пути и едешь, и едешь мёртвым,
не смыкаешь очей
отсоединили контакт, и огонь, что был зрим и вещен
и пронизывал кровь, пейзажи, детей и женщин,
разложился на циклы пикселей, знаков, трещин,
а совсем не лучей
эта боль так стара, что определяет мимику, взгляд и почерк,
ледяным металлическим наливается возле почек,
и кто там вокруг ни бегает, ни хлопочет -
ты повсюду ничей
6 января 2012
***
город исчезает под толщей осени, делаясь нерезким, бесшумным, донным,
всякий вышедший покурить ощущает себя бездомным,
и ко входам в метро, словно к тайным подземным домнам
сходят реки руды
восемь лет назад мы шли той же дорогой, и все, лестницы ли, дома ли, -
было о красоте, о горечи, о необратимости, о финале;
каждый раз мы прощались так, будто бы друг другу пережимали
колотую рану в груди
дорогая юность, тебя ещё слышно здесь, и как жаль, что больше ты не соврёшь нам.
ничего не меняется, только выглядит предсказуемым и несложным;
ни правдивым, ни ложным, ни истинным, ни оплошным.
обними меня и гляди, как я становлюсь неподсудным прошлым.
рук вот только не отводи
20 октября 2011
***
волшебнику
свет скользит по стеклу купе, по казённым, с печатями, занавескам,
и случайным отблеском ловится в нём, нерезком,
мое сердце, что падает вниз с моста и ложится с далёким плеском
на ладони днепра
так давно я учусь умирать легко, что совсем утрачивается навык
жить помногу и с гордостью, как это водится у зазнаек;
всякий поезд, в котором я, ближе к ночи заваливается набок,
обращается в прах
где тот голос, что вечно пел из тебя, паршивца
лишь о том, что терять легко, если раз решиться,
хороша лапшица, ткань бытия продолжает шиться,
а потом запнулся и произнёс: "прости, я в тебе ошибся",
и ты нем и неправ
2 января 2012, поезд Киев-Москва
***
кто нас сделал такими тяжелыми, даже плачется чем-то твёрдым,
словно длинные грифы замкнуло одним аккордом,
словно умер в пути и едешь, и едешь мёртвым,
не смыкаешь очей
отсоединили контакт, и огонь, что был зрим и вещен
и пронизывал кровь, пейзажи, детей и женщин,
разложился на циклы пикселей, знаков, трещин,
а совсем не лучей
эта боль так стара, что определяет мимику, взгляд и почерк,
ледяным металлическим наливается возле почек,
и кто там вокруг ни бегает, ни хлопочет -
ты повсюду ничей
6 января 2012
at different times three texts were written and turned out to be a cycle
***
the city disappears under the thickness of autumn, becoming blurred, silent, bottom,
everyone who comes out to smoke feels homeless,
and to the entrances to the subway, as if to secret underground blast furnaces
the rivers flow ore
eight years ago we walked the same way, and everything, whether the stairs, whether at home, -
it was about beauty, about bitterness, about irreversibility, about the final;
each time we said goodbye as if pinching each other
stab wound in the chest
dear youth, you can still hear here, and what a pity that you no longer lie to us.
nothing changes, only it looks predictable and uncomplicated;
neither truthful nor false, neither true nor misplaced.
hug me and watch me get past the jurisdiction.
hands just do not take away
October 20, 2011
***
the wizard
the light slides along the glass of the compartment, over the breech, with seals, curtains,
and a random glitter is caught in it, unsharply,
my heart that falls down from the bridge and lies with a distant splash
in the palm of the Dnieper
so long ago I learn to die easily, that the skill is completely lost
to live long and proudly, as is usual in zadenek;
any train in which I, closer to the night falls to the side,
turns to dust
where is that voice that ever sang of you brat
just that it’s easy to lose if you decide once
noodle is good, the fabric of life continues to be sewn,
and then hesitated and said: "I'm sorry, I was mistaken in you",
and you are wrong and wrong
January 2, 2012, train Kiev-Moscow
***
who made us so heavy, even crying for something hard,
like long vultures locked in one chord,
as if he died on the way, and you are going, and you are going dead,
don't close your eyes
disconnected the contact and the fire that was visible and the thing
and permeated the blood, landscapes, children and women,
decomposed into cycles of pixels, marks, cracks,
but not rays
this pain is so old that it determines facial expression, gaze and handwriting,
icy metal poured near the kidneys,
and whoever runs around or bothers -
you are nobody's everywhere
January 6, 2012
***
the city disappears under the thickness of autumn, becoming blurred, silent, bottom,
everyone who comes out to smoke feels homeless,
and to the entrances to the subway, as if to secret underground blast furnaces
the rivers flow ore
eight years ago we walked the same way, and everything, whether the stairs, whether at home, -
it was about beauty, about bitterness, about irreversibility, about the final;
each time we said goodbye as if pinching each other
stab wound in the chest
dear youth, you can still hear here, and what a pity that you no longer lie to us.
nothing changes, only it looks predictable and uncomplicated;
neither truthful nor false, neither true nor misplaced.
hug me and watch me get past the jurisdiction.
hands just do not take away
October 20, 2011
***
the wizard
the light slides along the glass of the compartment, over the breech, with seals, curtains,
and a random glitter is caught in it, unsharply,
my heart that falls down from the bridge and lies with a distant splash
in the palm of the Dnieper
so long ago I learn to die easily, that the skill is completely lost
to live long and proudly, as is usual in zadenek;
any train in which I, closer to the night falls to the side,
turns to dust
where is that voice that ever sang of you brat
just that it’s easy to lose if you decide once
noodle is good, the fabric of life continues to be sewn,
and then hesitated and said: "I'm sorry, I was mistaken in you",
and you are wrong and wrong
January 2, 2012, train Kiev-Moscow
***
who made us so heavy, even crying for something hard,
like long vultures locked in one chord,
as if he died on the way, and you are going, and you are going dead,
don't close your eyes
disconnected the contact and the fire that was visible and the thing
and permeated the blood, landscapes, children and women,
decomposed into cycles of pixels, marks, cracks,
but not rays
this pain is so old that it determines facial expression, gaze and handwriting,
icy metal poured near the kidneys,
and whoever runs around or bothers -
you are nobody's everywhere
January 6, 2012