Lyrics Василий Качалов - Дары Терека
Views
25
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Василий Качалов - Дары Терека, and also a translation of a song with a video or clip.
Терек воет, дик и злобен,
Меж утесистых громад,
Буре плач его подобен,
Слезы брызгами летят.
Но, по степи разбегаясь,
Он лукавый принял вид
И, приветливо ласкаясь,
Морю Каспию журчит:
“Расступись, о старец море,
Дай приют моей волне!
Погулял я на просторе,
Отдохнуть пора бы мне.
Я родился у Казбека,
Вскормлен грудью облаков,
С чуждой властью человека
Вечно спорить я готов.
Я, сынам твоим в забаву,
Разорил родной Дарьял
И валунов им, на славу,
Стадо целое пригнал”.
Но, склонясь на мягкий берег,
Каспий стихнул, будто спит,
И опять, ласкаясь, Терек
Старцу на ухо журчит:
“Я привез тебе гостинец!
То гостинец не простой:
С поля битвы кабардинец,
Кабардинец удалой.
Он в кольчуге драгоценной,
В налокотниках стальных:
Из Корана стих священный
Писан золотом на них.
Он упрямо сдвинул брови,
И усов его края
Обагрила знойной крови
Благородная струя;
Взор открытый, безответный,
Полон старою враждой;
По затылку чуб заветный
Вьется черною космой”.
Но, склонясь на мягкий берег,
Каспий дремлет и молчит;
И, волнуясь, буйный Терек
Старцу снова говорит:
“Слушай, дядя: дар бесценный!
Что другие все дары?
Но его от всей вселенной
Я таил до сей поры.
Я примчу к тебе с волнами
Труп казачки молодой,
С темно-бледными плечами,
С светло-русою косой.
Грустен лик ее туманный,
Взор так тихо, сладко спит,
А на грудь из малой раны
Струйка алая бежит.
По красотке молодице
Не тоскует над рекой
Лишь один во всей станице
Казачина гребенской.
Оседлал он вороного,
И в горах, в ночном бою,
На кинжал чеченца злого
Сложит голову свою”.
Замолчал поток сердитый,
И над ним, как снег бела,
Голова с косой размытой,
Колыхаяся, всплыла.
И старик во блеске власти
Встал, могучий, как гроза,
И оделись влагой страсти
Темно-синие глаза.
Он взыграл, веселья полный,-
И в объятия свои
Набегающие волны
Принял с ропотом любви.
Меж утесистых громад,
Буре плач его подобен,
Слезы брызгами летят.
Но, по степи разбегаясь,
Он лукавый принял вид
И, приветливо ласкаясь,
Морю Каспию журчит:
“Расступись, о старец море,
Дай приют моей волне!
Погулял я на просторе,
Отдохнуть пора бы мне.
Я родился у Казбека,
Вскормлен грудью облаков,
С чуждой властью человека
Вечно спорить я готов.
Я, сынам твоим в забаву,
Разорил родной Дарьял
И валунов им, на славу,
Стадо целое пригнал”.
Но, склонясь на мягкий берег,
Каспий стихнул, будто спит,
И опять, ласкаясь, Терек
Старцу на ухо журчит:
“Я привез тебе гостинец!
То гостинец не простой:
С поля битвы кабардинец,
Кабардинец удалой.
Он в кольчуге драгоценной,
В налокотниках стальных:
Из Корана стих священный
Писан золотом на них.
Он упрямо сдвинул брови,
И усов его края
Обагрила знойной крови
Благородная струя;
Взор открытый, безответный,
Полон старою враждой;
По затылку чуб заветный
Вьется черною космой”.
Но, склонясь на мягкий берег,
Каспий дремлет и молчит;
И, волнуясь, буйный Терек
Старцу снова говорит:
“Слушай, дядя: дар бесценный!
Что другие все дары?
Но его от всей вселенной
Я таил до сей поры.
Я примчу к тебе с волнами
Труп казачки молодой,
С темно-бледными плечами,
С светло-русою косой.
Грустен лик ее туманный,
Взор так тихо, сладко спит,
А на грудь из малой раны
Струйка алая бежит.
По красотке молодице
Не тоскует над рекой
Лишь один во всей станице
Казачина гребенской.
Оседлал он вороного,
И в горах, в ночном бою,
На кинжал чеченца злого
Сложит голову свою”.
Замолчал поток сердитый,
И над ним, как снег бела,
Голова с косой размытой,
Колыхаяся, всплыла.
И старик во блеске власти
Встал, могучий, как гроза,
И оделись влагой страсти
Темно-синие глаза.
Он взыграл, веселья полный,-
И в объятия свои
Набегающие волны
Принял с ропотом любви.
Terek howls, dick and malicious,
Between rocky romas
A bore crying it is similar
Tears splashes fly.
But, on the steppe running around,
He had a swarm of
And, affably,
Sea Caspiang is rumored:
"Destroy, about an old man,
Give the shelter my wave!
I walked on the square,
To rest it is time for me.
I was born at Kazbek,
Swollen clouds
With alien human power
I am always ready to argue.
I, your Sons in Fun,
Rasked his native Daryaal
And boulders them, fame,
The flock of the whole drove. "
But, leaving for a mild bank,
Caspian stumbled as if he was sleeping,
And again, caress, Terek
The elder on the ear is murmur:
"I brought you a hotel!
Then the hotel is not simple:
From the battlefield Kabardian,
Kabardian removed.
He is precious in the mail
In elbows steel:
From the Quran verse sacred
Writished gold on them.
He stubbornly moved his eyebrows,
And the mustache of his edge
Obagils sultry blood
Noble jet;
Outdoor, unrequited,
Polon an old host;
On the back of the Chub cherished
Clamp is in black. "
But, leaving for a mild bank,
Caspian dorms and silent;
And, worrying, violent terk
The old man says again:
"Listen, Uncle: Gift is invalid!
What other dars?
But it is from the whole universe
I Tail until this time.
I will understand you with waves
Cossacks of the Cossacks,
With dark pale shoulders,
With lightly Russo oblique.
Sad face her foggy
The gaze is so quiet, sleep sweetly,
And on the chest of a small wound
Structure Alay runs.
According to the beauty of Molodice
Not longing over the river
Only one in the entire village
Cossack Grebenskaya.
He saddled him crow
And in the mountains, in the night battle,
On the dagger of Chechen evil
Fit your head. "
Silent the thread angry
And above him, like the snow is
Head with oblique blurred
Stuck, surfaced.
And an old man in the brilliance of power
Got up, mighty like a thunderstorm,
And dressed moisture passion
Dark blue eyes.
He reconciled, the fun full, -
And in his arms
Rapid waves
He accepted with the Ropot of Love.
Between rocky romas
A bore crying it is similar
Tears splashes fly.
But, on the steppe running around,
He had a swarm of
And, affably,
Sea Caspiang is rumored:
"Destroy, about an old man,
Give the shelter my wave!
I walked on the square,
To rest it is time for me.
I was born at Kazbek,
Swollen clouds
With alien human power
I am always ready to argue.
I, your Sons in Fun,
Rasked his native Daryaal
And boulders them, fame,
The flock of the whole drove. "
But, leaving for a mild bank,
Caspian stumbled as if he was sleeping,
And again, caress, Terek
The elder on the ear is murmur:
"I brought you a hotel!
Then the hotel is not simple:
From the battlefield Kabardian,
Kabardian removed.
He is precious in the mail
In elbows steel:
From the Quran verse sacred
Writished gold on them.
He stubbornly moved his eyebrows,
And the mustache of his edge
Obagils sultry blood
Noble jet;
Outdoor, unrequited,
Polon an old host;
On the back of the Chub cherished
Clamp is in black. "
But, leaving for a mild bank,
Caspian dorms and silent;
And, worrying, violent terk
The old man says again:
"Listen, Uncle: Gift is invalid!
What other dars?
But it is from the whole universe
I Tail until this time.
I will understand you with waves
Cossacks of the Cossacks,
With dark pale shoulders,
With lightly Russo oblique.
Sad face her foggy
The gaze is so quiet, sleep sweetly,
And on the chest of a small wound
Structure Alay runs.
According to the beauty of Molodice
Not longing over the river
Only one in the entire village
Cossack Grebenskaya.
He saddled him crow
And in the mountains, in the night battle,
On the dagger of Chechen evil
Fit your head. "
Silent the thread angry
And above him, like the snow is
Head with oblique blurred
Stuck, surfaced.
And an old man in the brilliance of power
Got up, mighty like a thunderstorm,
And dressed moisture passion
Dark blue eyes.
He reconciled, the fun full, -
And in his arms
Rapid waves
He accepted with the Ropot of Love.