Lyrics Ben Whishaw - strange meeting
Views
35
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Ben Whishaw - strange meeting, and also a translation of a song with a video or clip.
Strange Meeting ~Wilfred Owen
It seemed that out of battle I escaped
Down some profound dull tunnel, long since scooped
Through granites which titanic wars had groined.
Yet also there encumbered sleepers groaned,
Too fast in thought or death to be bestirred.
Then, as I probed them, one sprang up, and stared
With piteous recognition in fixed eyes,
Lifting distressful hands, as if to bless.
And by his smile, I knew that sullen hall,-
By his dead smile I knew we stood in Hell.
With a thousand pains that vision's face was grained;
Yet no blood reached there from the upper ground,
And no guns thumped, or down the flues made moan.
"Strange friend," I said, "here is no cause to mourn."
"None," said that other, "save the undone years,
The hopelessness. Whatever hope is yours,
Was my life also, I went hunting wild
After the wildest beauty in the world,
Which lies not calm in eyes, or braided hair,
But mocks the steady running of the hour,
And if it grieves, grieves richlier than here.
For by my glee might many men have laughed,
And of my weeping something had been left,
Which must die now I mean the truth untold,
The pity of war, the pity war distilled.
Now men will go content with what we spoiled,
Or, discontent, boil bloody, and be spilled.
They will be swift with swiftness of the tigress.
None will break ranks, though nations trek from progress.
Courage was mine, and I had mystery,
Wisdom was mine, and I had mastery:
To miss the march of this retreating world
Into vain citadels that are not walled.
Then, when much blood had clogged their chariot-wheels,
I would go up and wash them from sweet wells,
Even with truths that lie too deep for taint.
I would have poured my spirit without stint
But not through wounds; not on the cess of war.
Foreheads of men have bled where no wounds were.
I am the enemy you killed, my friend.
I knew you in this dark: for so you frowned
Yesterday through me as you jabbed and killed.
I parried; but my hands were loath and cold.
Let us sleep now . . ."
It seemed that out of battle I escaped
Down some profound dull tunnel, long since scooped
Through granites which titanic wars had groined.
Yet also there encumbered sleepers groaned,
Too fast in thought or death to be bestirred.
Then, as I probed them, one sprang up, and stared
With piteous recognition in fixed eyes,
Lifting distressful hands, as if to bless.
And by his smile, I knew that sullen hall,-
By his dead smile I knew we stood in Hell.
With a thousand pains that vision's face was grained;
Yet no blood reached there from the upper ground,
And no guns thumped, or down the flues made moan.
"Strange friend," I said, "here is no cause to mourn."
"None," said that other, "save the undone years,
The hopelessness. Whatever hope is yours,
Was my life also, I went hunting wild
After the wildest beauty in the world,
Which lies not calm in eyes, or braided hair,
But mocks the steady running of the hour,
And if it grieves, grieves richlier than here.
For by my glee might many men have laughed,
And of my weeping something had been left,
Which must die now I mean the truth untold,
The pity of war, the pity war distilled.
Now men will go content with what we spoiled,
Or, discontent, boil bloody, and be spilled.
They will be swift with swiftness of the tigress.
None will break ranks, though nations trek from progress.
Courage was mine, and I had mystery,
Wisdom was mine, and I had mastery:
To miss the march of this retreating world
Into vain citadels that are not walled.
Then, when much blood had clogged their chariot-wheels,
I would go up and wash them from sweet wells,
Even with truths that lie too deep for taint.
I would have poured my spirit without stint
But not through wounds; not on the cess of war.
Foreheads of men have bled where no wounds were.
I am the enemy you killed, my friend.
I knew you in this dark: for so you frowned
Yesterday through me as you jabbed and killed.
I parried; but my hands were loath and cold.
Let us sleep now . . ."
Странное собрание ~ Уилфред Оуэн
Казалось, что из битвы я сбежал
Вниз какой-то глубокий туннель, давно набрал
Через граниты, которые титановые войны упали.
Тем не менее, также были обремененные шпалы стонали,
Слишком быстро в мысли или смерти, чтобы быть присматрироваться.
Затем, как я их проверил, понравился и смотрел
С питозным распознаванием в фиксированных глазах,
Поднимаясь грубые руки, как будто благословлять.
И его улыбкой я знал, что Саллин Холл, -
Его мертвой улыбкой я знал, что мы стояли в аду.
С тысячей болей в том, что лицо видения было зерно;
И все же кровь не достигла там от верхней земли,
И никаких орудий стучит, ни по поводу ловита затухали.
«Странный друг», - сказал я, - вот не является причиной, чтобы скорреть ».
«Нет», - сказал, что другие, «спасай отмененные годы,
Безнадежность. Какая бы надежда тебя,
Была ли моя жизнь тоже, я пошел на охоту
После самой дикой красоты в мире,
Который лежит не спокойно в глазах или плетеных волосах,
Но издевается на устойчивую работу часа,
И если он раздражает, раздражает Ричлеер, чем здесь.
Потому что мой лишний мог много мужчин смеялись,
И из моего плача что-то осталось,
Который должен умереть сейчас, я имею в виду истину,
Жаль о войне, жалость войны дистиллирован.
Теперь люди будут довольны тем, что мы избалованы,
Или недовольство, кипеть кровавым и быть пролитым.
Они будут быстрее со скоростью тигрицы.
Никто не будет сломаться в рядах, хотя нациях от прогресса.
Мужество было моим, и у меня была загадка,
Мудрость была моей, и у меня было мастерство:
Пропустить марш этого отступления мира
В напрасные цитадели, которые не стесны.
Затем, когда большая кровь забила их колеса,
Я бы погрузился и вымотал их из сладких скважин,
Даже с истинами, которые лежат слишком глубоко для приема.
Я бы налил мой дух без рядом
Но не через раны; не на ядерной войне.
Лоб мужчин взорвалось, где не были раны.
Я враг, которого ты убил, мой друг.
Я знал тебя в этой темноте: за то, что ты нахмурился
Вчера через меня, как ты пронзил и убил.
Я парировал; Но мои руки были положительными и холодными.
Давайте спать сейчас. Отказ "
Казалось, что из битвы я сбежал
Вниз какой-то глубокий туннель, давно набрал
Через граниты, которые титановые войны упали.
Тем не менее, также были обремененные шпалы стонали,
Слишком быстро в мысли или смерти, чтобы быть присматрироваться.
Затем, как я их проверил, понравился и смотрел
С питозным распознаванием в фиксированных глазах,
Поднимаясь грубые руки, как будто благословлять.
И его улыбкой я знал, что Саллин Холл, -
Его мертвой улыбкой я знал, что мы стояли в аду.
С тысячей болей в том, что лицо видения было зерно;
И все же кровь не достигла там от верхней земли,
И никаких орудий стучит, ни по поводу ловита затухали.
«Странный друг», - сказал я, - вот не является причиной, чтобы скорреть ».
«Нет», - сказал, что другие, «спасай отмененные годы,
Безнадежность. Какая бы надежда тебя,
Была ли моя жизнь тоже, я пошел на охоту
После самой дикой красоты в мире,
Который лежит не спокойно в глазах или плетеных волосах,
Но издевается на устойчивую работу часа,
И если он раздражает, раздражает Ричлеер, чем здесь.
Потому что мой лишний мог много мужчин смеялись,
И из моего плача что-то осталось,
Который должен умереть сейчас, я имею в виду истину,
Жаль о войне, жалость войны дистиллирован.
Теперь люди будут довольны тем, что мы избалованы,
Или недовольство, кипеть кровавым и быть пролитым.
Они будут быстрее со скоростью тигрицы.
Никто не будет сломаться в рядах, хотя нациях от прогресса.
Мужество было моим, и у меня была загадка,
Мудрость была моей, и у меня было мастерство:
Пропустить марш этого отступления мира
В напрасные цитадели, которые не стесны.
Затем, когда большая кровь забила их колеса,
Я бы погрузился и вымотал их из сладких скважин,
Даже с истинами, которые лежат слишком глубоко для приема.
Я бы налил мой дух без рядом
Но не через раны; не на ядерной войне.
Лоб мужчин взорвалось, где не были раны.
Я враг, которого ты убил, мой друг.
Я знал тебя в этой темноте: за то, что ты нахмурился
Вчера через меня, как ты пронзил и убил.
Я парировал; Но мои руки были положительными и холодными.
Давайте спать сейчас. Отказ "