Андрей часто вспоминал теплый детский дом,
А за окном холодный, чужой город.
Будто отколотый от мира, один в чужбине,
Он рос без матери, где-то мать без сына.
«Искали ли меня вы так же, как я искал вас?
Быть может, вся моя жизнь просто нелепый фарс
Кого-то свыше? Но судьбу не перепишешь», -
Тонул в вопросах, провожал мальчишество.
Каждый день он видел, как в глазах друзей на месте
Искр надежды зажигалось пламя ненависти.
С чистого листа новыми кистями эскизы
Дрожащими руками рисовали свою жизнь
Робкими мазками... Призрак одиночества
Не оставлял его в покое длинными ночами,
Его проблемы казались кому-то мелочами,
Но не каждому стерпеть это по плечам.
Припев:
Мама! И среди шести миллиардов где-то.
Мама! Ты у меня всего одна на планете.
Мама! Какой бы не была, пусть не будет стыдно,
Только забери меня назад, я простил...
Когда за спиной вместо семьи холодные стены
Тяжелым грузом тянутся к земле колени,
Ищешь родную душу над каждой чужой тенью,
И каждый день сулит новую чашу сомнений.
И не стерпеть эту боль и не понять ни за что,
Что чувствует дворняга в одиночку под дождем.
Того и ждет, что заберет назад к себе пьяный,
Каким бы не был он плохим, все-таки хозяин.
Дети матерей, которым нет оправданья,
Дети отцов-тряпок, что мужчинами не стали.
Глазами полными печали сопровождают,
Как родители ведут за ручки свои чада.
Они не виноваты, что были им не рады,
Их родители не люди, а исчадья ада.
И каждый вечер, без колыбельной засыпая,
Мечтают, что однажды поцелует тоже на ночь.
Припев:
Мама! И среди шести миллиардов где-то.
Мама! Ты у меня всего одна на планете.
Мама! Какой бы не была, пусть не будет стыдно,
Только забери меня назад, я простил...
Andrei often recalled a warm orphanage,
And outside the window is a cold, strange city.
As if broken away from the world, alone in a foreign land,
He grew up without a mother, somewhere a mother without a son.
“Did you look for me in the same way that I looked for you?
Maybe my whole life is just a ridiculous farce
Someone above? But you can't rewrite fate,
Drowned in questions, saw off boyishness.
Every day he saw how in the eyes of friends on the spot
Sparks of hope kindled the flames of hatred.
From a clean slate with new brushes sketches
With trembling hands they painted their lives
With timid strokes... The ghost of loneliness
Won't leave him alone through the long nights
His problems seemed to someone trifles,
But not everyone can bear it.
Chorus:
Mother! And among the six billion somewhere.
Mother! You are my only one on the planet.
Mother! Whatever it is, don't be ashamed
Just take me back, I've forgiven...
When there are cold walls behind your back instead of a family
A heavy load stretching to the ground knees,
You are looking for your own soul over every foreign shadow,
And every day promises a new bowl of doubt.
And do not endure this pain and do not understand for anything,
What does a mongrel feel alone in the rain.
He is waiting for what the drunk will take back to him,
No matter how bad he is, he is still the master.
Children of mothers who have no excuse
Children of fathers-rags that did not become men.
Accompany with eyes full of sadness,
How parents lead their children by the hand.
It's not their fault that they weren't happy
Their parents are not people, but fiends.
And every evening, falling asleep without a lullaby,
They dream that one day they will also kiss goodnight.
Chorus:
Mother! And among the six billion somewhere.
Mother! You are my only one on the planet.
Mother! Whatever it is, don't be ashamed
Just take me back, I've forgiven...