Вы, кто нарочно пустил своё имя на пыль и забыл подмести тут полы.
взрыв, стыд, жертвы навзрыд произносят тосты у постели застыв.
быт - был тошнотворный позыв, как коты, мы давились на жизнь, разделяя на пару пульты. и стандарты двойные, ведь мы же играли split screen. не фони.
отражается острый конец той игры на лице не запущенной в кожу иглы. сфера будет расти, а ты будешь просить наконец её скинуть в обрыв твоих сил.
покричи, постони - стадо любит агонию, любит насилие. театр извилистых змей я держу, как листы, на руках, вырывайся, моли меня...
окна красят квартиру в заботливо-рыжий, на стенах гранатовый сок свежевыжатый, брызги цветов и улыбок, как-будто пропущенный вызов, специально забытые
You, who deliberately let his name on the dust and forgot to sweep the floors here.
Explosion, shame, victims sob out loud toasts at the bedside, frozen.
Life - was a nauseating urge, like cats, we crushed into life, dividing the remote control into a pair. And the standards are double, because we also played split screen. Do not fon.
The sharp end of that game on the face of a needle that has not been put into the skin is reflected. The sphere will grow, and you will ask at last to throw it into the clipping of your strength.
Scream, stand-the herd loves agony, loves violence. The theater of tortuous snakes I keep, like sheets, on my hands, wrestle, mow me ...
The windows paint the apartment in a caring-red, on the walls the freshly squeezed pomegranate juice, splashes of flowers and smiles, as if a missed call, specially forgotten