POEMA VALSEADO
Encanallada por un bandoneón como en las antiguas leyendas del tango,
ella canta su conversión a la vida oscura
María (Cantado)
Un bandoneón que mi tristeza tiene escrita,
hoy dos temblores me ha mezclado en la garganta:
con gusto a Sur, me dió el temblor de Milonguita,
y otro -peor- que sabe a Norte y nadie canta!
(Recitado)
Del bandoneón, que huele a sombra de macroses,
oigo el arcángel de la prostibulería,
frasear su acorde canallesco a siete voces
que suenan siete y son -siempre- la mía.
(Cantado)
Si hasta el abrazo de morir me siento en celo,
y me lo arranco un poco en cada gatería,
que duelo habrá que ya no alcance a ser mi duelo!
que parda trampa que no pueda ser ya mía!
(Recitado)
Y seré un resto de ceniza entanguecida;
y el medio amor, desde el final, me hará su guiño,
y, aún, arderé, por dos monedas, otra vida,
sobre un lunático repliegue del corpiño.
(Cantado)
Seré más triste, más descarte, más robada
que el tango atróz que nadie ha sido todavía;
y a Dios daré, muerta y de trote hacia la nada,
el espasmódico temblor de cien Marías...
(Recitado)
Un nuevo viento de la rosa de los vientos
remueve el son de un bandoneón en mi retiro.
Y el bandoneón tiene una bala en el aliento
para gritar mi muerte al son de un sólo tiro...
ПОЭМ VALSEADO
Канюлированный бандонеоном, как в древних легендах о танго,
она поет свое обращение в темную жизнь
Мария (Сун)
Бандонеон, что написала моя грусть,
Сегодня два толчка смешались в моем горле:
с удовольствием на юг, я получил дрожь Milonguita,
а другой, что еще хуже, знает север и никто не поет!
(Продекламировал)
От бандонеона, который пахнет тенью макросов,
Я слышу архангела борделя,
формулировка его странного аккорда с семью голосами
это звучит семь и всегда мои.
(Sung)
Если даже объятия смерти я чувствую в жаре,
и я вытащил это немного в каждом питомнике,
Какой дуэли я больше не достигну, чтобы стать моей дуэлью!
Та коричневая ловушка, которая больше не может быть моей!
(Продекламировал)
И я буду остатком энтангуидного пепла;
и половина любви, с конца, заставит себя подмигивать,
и, тем не менее, я сожгу за две валюты другую жизнь,
на сумасшедшем отступлении лифа.
(Sung)
Я буду более грустным, более отвергнутым, более украденным
что зверское танго, которым еще никто не был;
и Богу я дам, мертвый и рысью в ничто,
спастический тремор сотен марий ...
(Продекламировал)
Новый ветер компаса поднялся
удалить звук бандонеона в моем отступлении.
И у бандонеона есть пуля в дыхании
кричать мою смерть на звук одного выстрела ...