Не стреляй в воробьев, не стреляй в голубей.
Не стреляй просто так из рогатки своей.
Эй, малыш, не стреляй и не хвастай другим, что без промаха бьешь по мишеням живым.
Ты все тиры излазил народ удивлял, как отличный стрелок призы получал.
Бил с улыбкой не целясь, навскидку и влет, а кругом говорили:
"Вот парню везет."
Не стреляй!
Не стреля-а-й!
Не стреля-а-а-а-а-а-й!
Не стреля-а-а-а-а-а-й!
Не стреляй!
И случилось однажды о чем так мечтал.
Он в горящую точку планеты попал.
А когда наконец-то вернулся домой,
Он свой старенький тир обходил стороной.
И когда кто-нибудь вспоминал о войне,
Он топил свою совесть в тяжелом вине.
Перед ним как живой тот парнишка стоял, тот который его об одном умолял:
Не стреляй!
Не стреля-а-й!
Не стреля-а-а-а-а-а-й!
Не стреля-а-а-а-а-а-й!
Не стреляй!
Don't shoot the sparrows, don't shoot the pigeons.
Do not shoot just like that with your slingshot.
Hey, baby, do not shoot and do not brag to others that without a miss you hit targets alive.
You shoveled all the shooting shots the people were surprised at how great the shooter received the prizes.
He kicked with a smile, not aiming, offhand and flying, and all around said:
"That guy is lucky."
Do not shoot!
Do not shoot a th!
Do not shoot-aaaaaa!
Do not shoot-aaaaaa!
Do not shoot!
And it happened once about what he dreamed.
He hit the burning point of the planet.
And when I finally got home,
He avoided his old shooting range.
And when someone remembered the war,
He drowned his conscience in heavy wine.
In front of him, like a living boy, he stood, the one who begged him about one thing:
Do not shoot!
Do not shoot a th!
Do not shoot-aaaaaa!
Do not shoot-aaaaaa!
Do not shoot!