Вот карусель устало кончит бег,
И выплеснут толпу ворота парка.
И голубая лошадь станет пару
По всей земле отыскивать себе.
Она пройдет по храмам и дворцам,
По низеньким двухкомнатным квартирам.
Квартетом ног встревожит лиру мира,
Найдет тот дом и своего творца.
Он тихо спит на старом топчане,
И не понять, где волосы, где стружки.
Охлаждены ночною лунной стужей,
Заботы стынут на его челе.
“Столяр, столяр, ты смастерил коня,
Чтоб был такой же голубой и русский,
Чтоб зелень глаз была немного грустной,
Чтоб, как никто, он понимал меня.”
Но спит столяр на старом топчане,
И не понять, где волосы, где стружки.
Охлаждены ночною лунной стужей,
Заботы стынут на его челе.
С. Морозов “Стихи о голубой лошади”
Here's a carousel wearily finish the race,
And the crowd will throw out the gates of the park.
And the blue horse will become a couple
Across the land to find yourself.
It will take place in temples and palaces,
On low two-room apartments.
The quartet of the feet will alarm the lyre of the world,
Find that house and its creator.
He sleeps quietly on the old trestle bed,
And do not understand where the hair, where the chips.
Cooled by the night of the lunar cold,
Cares get cold on his brow.
“A carpenter, a carpenter, you made a horse,
So that was the same blue and Russian,
So that the green of the eyes was a little sad
So that, like anyone, he understood me. ”
But the carpenter sleeps on the old treadmill,
And do not understand where the hair, where the chips.
Cooled by the night of the lunar cold,
Cares get cold on his brow.
S. Morozov “Verses about the blue horse”