Ах, свались, кирпичик, мне на голову,
Пусть мне будет сретенский асфальт соломой.
Грех летать бумажному мне голубю
Над землей зелёной, над водой солёной.
Все вокруг останется такое же,
Лишь с бомжом случится пароксизм участья
И душою в дальнем брянском колледже
Юноши смутятся.
Рать увижу в тот же миг небесную,
Чьи трубят уж в трубы голубые губы,
Встречу тихой ангелов я песнею
И исчезну с ними в голубиной глуби.
С теми, что несли пророкам знание,
Дол росой росили и врагов разили.
Ах, слетите, дети несказанныя
Матери России.
Ах вы, пташечки осенния,
Духа сладкий азот,
Прояснение
Хладных высот.
Откуси мне сердце, Чикатилонька,
Одари своими ты меня дарами,
Роль исполни нежного кадильника
В этом тварном храме, в этой как бы драме.
Вновь ни с чем останется милиция,
Буду безвозмездно я тебе дарован.
Буду вечно за тебя молиться я,
Чтоб ты был здоровым.
Нить к тебе протянется незримая,
Ратям о тебе я расскажу и сонмам,
Хлопья света на тебя низрину я,
Чтобы в тёмном мире не скучал ты сонным,
Чтоб во тьме не ползал ты улиткою,
Чтобы с грубой смертью не играл ты в прятки,
Если встанешь утром ты с улыбкою,
Значит, всё в порядке.
Ах вы, пташечки осенние,
Духа терпкий азот,
Прояснение
Смутных высот.
В мае тихом полночью таинственной
Лунного так сладки молока удои,
Сон мне снится, снится сон единственный
О чудесной доле, о благой юдоли.
Там мир, что книжечка с картинками,
Ручейком глухие утекли печали,
Все мужчинки стали Чикатилками,
Бабы — кирпичами.
Ах, простимся, зорька подмосковная,
Ты моргни мне вслед, как пролечу я мимо,
В миг последний радостно воспомню я
Всё, что в жизни было, всё, что сердцу мило.
Поднимусь я в небо легче пёрышка
И услышат ушки облачков-овечек,
Как в моём сердечке перепёлочка
Синяя щебечет.
Ах вы, кысоньки весенние,
Духа горький озон,
Землетрясение
Портит газон.
Oh, fell, brick, on my head,
Let me be Sretensky asphalt straw.
Sin fly paper dove me
Above the ground is green, above the water is salty.
Everything will remain the same
Only with the homeless happen paroxysm of the lot
And soul in a distant college in Bryansk
The young men will be confused.
I will see rath heavenly at that moment,
Whose trumpeting blue lips to the pipes
Encounter silent angels I song
And disappear with them in the depths of a pigeon.
With those who carried the knowledge of the prophets,
Dol dew grew and enemies razili.
Oh, fly, children unspeakable
Mother Russia.
Oh, you little birds of autumn,
Ghost sweet nitrogen
Clearing
Cold heights.
Bite off my heart, Chikatilka,
Give me your gifts
The role of the gentle Kadilnik
In this creature temple, in this kind of drama.
Police will be left with nothing
I will be given to you free of charge.
I will forever pray for you I
May you be healthy.
The thread to you will stretch invisible,
I will tell you about rats about you and the host
Flakes of light upon you, I,
So that in the dark world you do not miss you sleepy,
So that in the darkness you did not crawl like a snail
So that you don't play hide and seek with rough death,
If you get up in the morning you smile
So everything is in order.
Oh, you little birds of fall,
Spirit tart nitrogen
Clearing
Vague heights.
In May, quiet midnight mysterious
Lunar so sweet milk milk yield,
I dream a dream, a dream only
About the miraculous lobe, about the good vale.
There is a world there, that a picture book,
Deaf people flowed away sadness,
All muzhchinki became chikatilkami
The women are bricks.
Oh, goodbye, dawn, near Moscow,
You blink after me as I fly past,
In the moment the last I happily remember
All that was in life, all that is lovely to the heart.
I rise to the sky easier than a feather
And the ears of the sheep-clouds will hear,
As in my little heart quail
Blue chirps.
Oh you, kysonki spring,
Spirit bitter ozone,
Earthquake
It spoils the lawn.