Lyrics Чиж и К - Такие дела
Views
152
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Чиж и К - Такие дела, and also a translation of a song with a video or clip.
Взъерошивая хайр, поредевший навсегда от седых волос,
Ведя мемуары за кефиром о подпольной войне.
С кайфом мазохиста в руках разбираю последний мост,
Пытаюсь рассказать как-нибудь о вчерашнем дне.
Царапая бессмысленно пацифик ключом на кирпичной стене,
С известной долей гордости вспомнить кулаки люберов.
Глядя на потрепанный бас в поношенном старом чехле,
Хочется напиться в говно и выдать пару старых хитов.
Такие дела, брат, любовь...
Такие дела, брат, любовь...
Мы уходили в подвалы, мы играли глубоко под землей.
Нам снилась траверза, мы пили электрический чай.
Мы посылали наверх парламентера: за вином, за хлебом и за травой.
Он возвращался назад, он говорил: "У них опять Первомай".
И наш бледный и здоровый вид кому-то мешал заснуть.
Нам взламывали дверь, и с погонами -- в наш андеграунд.
И у кого-то оказался уж слишком коротким его творческий путь.
Но мы верили в то, что за нами последний раунд.
Такие дела, брат, любовь.
Такие дела...
А времена менялись -- и сменились в конец.
Мы вышли наверх, мы разбрелись кто-куда
И стал делать деньги вчерашний бунтарь и вчерашний певец.
В его уютной квартире есть газ, телефон и вода.
Он не жалеет ни о чем, он держит дома шесть альбомов "ГО"
(И пять альбомов БГ),
И вроде бы он не предатель, он по своему прав.
Ведя мемуары за чашечкой кофе моим детям о вчерашнем дне,
Каждый ловит свой собственный кайф.
Такие дела, брат, любовь.
Такие дела, брат, любовь.
Ведя мемуары за кефиром о подпольной войне.
С кайфом мазохиста в руках разбираю последний мост,
Пытаюсь рассказать как-нибудь о вчерашнем дне.
Царапая бессмысленно пацифик ключом на кирпичной стене,
С известной долей гордости вспомнить кулаки люберов.
Глядя на потрепанный бас в поношенном старом чехле,
Хочется напиться в говно и выдать пару старых хитов.
Такие дела, брат, любовь...
Такие дела, брат, любовь...
Мы уходили в подвалы, мы играли глубоко под землей.
Нам снилась траверза, мы пили электрический чай.
Мы посылали наверх парламентера: за вином, за хлебом и за травой.
Он возвращался назад, он говорил: "У них опять Первомай".
И наш бледный и здоровый вид кому-то мешал заснуть.
Нам взламывали дверь, и с погонами -- в наш андеграунд.
И у кого-то оказался уж слишком коротким его творческий путь.
Но мы верили в то, что за нами последний раунд.
Такие дела, брат, любовь.
Такие дела...
А времена менялись -- и сменились в конец.
Мы вышли наверх, мы разбрелись кто-куда
И стал делать деньги вчерашний бунтарь и вчерашний певец.
В его уютной квартире есть газ, телефон и вода.
Он не жалеет ни о чем, он держит дома шесть альбомов "ГО"
(И пять альбомов БГ),
И вроде бы он не предатель, он по своему прав.
Ведя мемуары за чашечкой кофе моим детям о вчерашнем дне,
Каждый ловит свой собственный кайф.
Такие дела, брат, любовь.
Такие дела, брат, любовь.
Ruffling hayr, thinned forever from the gray hair,
Leading memoirs for yogurt about underground war.
With the buzz of a masochist in my hands, I dismantle the last bridge,
I'm trying to tell you somehow about yesterday.
Scratching a pointless key with a cliché on a brick wall,
With a certain degree of pride remember the fists of the lyubers.
Looking at the shabby bass in a worn-out old case,
I want to get drunk in the shit and give out a couple of old hits.
Such things, brother, love ...
Such things, brother, love ...
We went into the cellars, we played deep under the ground.
We dreamed of traverse, we drank electric tea.
We sent upstairs a parliamentarian: for wine, for bread and for grass.
He came back, he said: "They have May Day again."
And our pale and healthy appearance prevented someone from falling asleep.
We broke open the door, and with epaulettes - in our underground.
And someone had too short his creative path.
But we believed that the last round was behind us.
Such things, brother, love.
So it goes...
And times changed - and changed into the end.
We went upstairs, we dispersed somehow
Yesterday's rebel and yesterday's singer started making money.
In his cozy apartment there is gas, telephone and water.
He does not regret anything, he keeps six albums of "GO" at home,
(And five BG albums),
And like he is not a traitor, he is right.
Leading memoirs over a cup of coffee to my children about yesterday,
Everyone catches their own buzz.
Such things, brother, love.
Such things, brother, love.
Leading memoirs for yogurt about underground war.
With the buzz of a masochist in my hands, I dismantle the last bridge,
I'm trying to tell you somehow about yesterday.
Scratching a pointless key with a cliché on a brick wall,
With a certain degree of pride remember the fists of the lyubers.
Looking at the shabby bass in a worn-out old case,
I want to get drunk in the shit and give out a couple of old hits.
Such things, brother, love ...
Such things, brother, love ...
We went into the cellars, we played deep under the ground.
We dreamed of traverse, we drank electric tea.
We sent upstairs a parliamentarian: for wine, for bread and for grass.
He came back, he said: "They have May Day again."
And our pale and healthy appearance prevented someone from falling asleep.
We broke open the door, and with epaulettes - in our underground.
And someone had too short his creative path.
But we believed that the last round was behind us.
Such things, brother, love.
So it goes...
And times changed - and changed into the end.
We went upstairs, we dispersed somehow
Yesterday's rebel and yesterday's singer started making money.
In his cozy apartment there is gas, telephone and water.
He does not regret anything, he keeps six albums of "GO" at home,
(And five BG albums),
And like he is not a traitor, he is right.
Leading memoirs over a cup of coffee to my children about yesterday,
Everyone catches their own buzz.
Such things, brother, love.
Such things, brother, love.