Внука нянчил старый дед,
Развлекал как мог.
Но через минуту стал валиться с ног.
И уснул дедуля, выбившись из сил.
И в ночной горшок вставную челюсть уронил.
Загремел горшка метал, он преображаться стал...
Был горшок беззубым, добрым был горшок.
А теперь он страшен, а теперь — жесток!
Всех горшок кусает. Никого не жаль!
Лишь блестит лукаво белая эмаль.
И от плача детского
Пробудился дед.
И с огромной скоростью
Побежал в клозет.
По полу катается с челюстью сосуд.
Крышкою гремит, стучит зубами баламут.
На шкафу рыдает внук.
Вот куда загнал испуг.
Был горшок беззубым, добрым был горшок.
А теперь он страшен, а теперь — жесток!
Всех горшок кусает. Никого не жаль!
Лишь блестит лукаво белая эмаль.
Grandson nursed old grandfather,
Entertained as I could.
But after a minute, he began to fall from his feet.
And he fell asleep grandpa, exhausted.
And in the potty, the false jaw dropped.
The metal pot rumbled, it became transformed ...
The pot was toothless, the pot was kind.
And now he is terrible, and now - is cruel!
All pot bites. No one is sorry!
Only glitters slyly white enamel.
And from crying baby
Awakened grandfather.
And with tremendous speed
Ran into the closet.
A vessel rolls on the floor with its jaw.
A rattle rattles, a balamut chattering with his teeth.
A grandson is crying in the closet.
That's where I drove the fright.
The pot was toothless, the pot was kind.
And now he is terrible, and now - is cruel!
All pot bites. No one is sorry!
Only glitters slyly white enamel.