(муз. - Е. Белобородко и А. Юрьев/сл. - А. Юрьев)
Не всё то игрушки да вкусняшки,
Что Господь землянам подаёт.
Где натяжки заплелись в замашки,
Сорок граблей оттоптал народ.
Высекали пшик - о высшем лишь бы,
Тему выбрав, не нашли в ней соль.
Из шута апостола не вышло,
И в груди беспечно-кислый ноль.
Лишь несётся вслед: Куда ж ты весь-то?
Поручил упряжку куражу.
Но не этим лбам такое место.
Ты меня послушай - чо-то щас скажу.
Запоздало отповедь всплывает,
Эхом лихо вспомнив не у дел,
И изнанка метками сияет:
Пережил, но не преодолел.
Ты вчера опять звенел наотмашь,
Смерти красной хлеб да соль кричал,
А сегодня Беликовым смотришь
На другого горе-рифмача.
Изгрызи же семь хлебов железных.
Навали же семь железных куч.
И в клубок к началу новой песни
Замотай, давай, её колючий луч.
(Muz. - E. Beloborodko and A. Yuryev/Sl. - A. Yuryev)
Not all toys and delicious ones,
That the Lord gives earthlings.
Where the stretches swolled in the manners,
Forty rake topped over the people.
They carved a zilch - about the highest if only
Choosing a topic, they did not find salt in it.
It did not work out of the jester of the apostle,
And in the chest careless-acidic zero.
Just rushing after: where are you all?
He entrusted the team for the courage.
But not to these foreheads such a place.
You listen to me - I’ll tell you right now.
The rebuilding is being transmitted.
Echo, famously recalling the wrong thing,
And the wrong side shines with marks:
I survived, but did not overcome.
You rang again yesterday,
Death of red bread and salt shouted,
And today you watch Belikov
On the other grief-rhymes.
Fleas up the seven iron breads.
Filled seven iron heaps.
And to the ball by the beginning of the new song
Wash, come on, her thorny ray.