По белой пустыне я медленно брёл,
Вплетаясь в плеяды историй,
Я к этому двигался, к этому шёл,
Скитаясь среди инфузорий.
Но тихая ярость кипела внутри,
Вздыхая, как буйное море,
Я дёргался, полз от зари до зари,
Впадая то в радость, то в горе.
Я стену из кактусов видел вблизи,
Ударила в сердце петарда -
Кляни её, бей и зубами грызи,
За ней похоронена правда.
Быть может, никто не услышит меня -
Ломая сухие колючки,
Я бил эти кактусы день ото дня,
Терзал и терзал до трясучки.
Я верил в обратную сторону, да.
Я верил в душевные песни,
Хотел стать весёлым, уйти навсегда,
Но понял, что всё бесполезно:
Пробившись сквозь кактусов бешеных строй,
Смеялся с глубоким унынием -
Тогда вновь увидел я перед собой
Всё ту же сухую пустыню.
Оазиса совести хилой моей
Увы, так и не отыскалось,
А правда скупая всех дней и ночей
Колючей стеной оказалась
On the white desert, I slowly bursh,
Walking in the Pleiads of the stories,
I moved to this, went to this,
Walking out among the infusories.
But quiet rage was boiling inside
Sighing like a rainy sea
I twitched, plenty of dawn to dawn,
Flipping is in joy, then in the mountain.
I saw the wall from cacti near,
Hit in the heart of Petard -
Klyani her, Bay and herd teeth,
The truth is buried behind it.
Perhaps no one will hear me -
Breaking the tricks,
I beat these cacti day by day
Torzal and tormented to the shake.
I believed in the opposite direction, yes.
I believed in spiritual songs,
I wanted to become fun, leave forever,
But I realized that everything is useless:
Breaking through the cacti of mad system
Laughed with deep despondency -
Then I saw before myself
All the same dry desert.
Oasis conscience sickly mine
Alas, never found
And the truth is missing all days and nights
Barbed wall turned out to be