Был тихий день обычной осени.
Илья Эренбург
Был тихий день обычной осени.
Я мог писать иль не писать:
Никто уж в сердце не запросится,
И тише тишь, и глаже гладь.
Деревья голые и черные -
На то глаза, на то окно,-
Как не моих догадок формулы,
А все разгадано давно.
И вдруг, порывом ветра вспугнуты,
Взлетели мертвые листы,
Давно истоптаны, поруганы,
И все же, как любовь, чисты,
Большие, желтые и рыжие
И даже с зеленью смешной,
Они не дожили, но выжили
И мечутся передо мной.
Но можно ль быть такими чистыми?
А что ни слово - невпопад.
Они живут, но не написаны,
Они взлетели, но молчат.
It was a quiet day of ordinary autumn.
Ilya Ehrenburg
It was a quiet day of ordinary autumn.
I could write or not write:
No one in the heart will be asked
And hush quiet and smooth surface.
The trees are bare and black -
On that eyes, on that window, -
As not my guesswork formula,
And everything was solved long ago.
And suddenly, a gust of wind is frightened,
Soared dead sheets,
Long trampled, mocked
And yet, like love, are pure,
Big, yellow and red
And even with funny greens,
They did not live, but survived
And rushing in front of me.
But can one be so clean?
And that word is out of place.
They live, but not written,
They soared, but are silent.