Э-э-э-эй, конь боронит боль, ходит полем с бороной.
Э-э-э-эй, нет, это вовсе не конь, а наступит весна,
он печали увезет.
Э-э-э-эй, нет, я вам не верю, я вам не верю,
Э-э-э-эй, нет, я вам не верю, братья мои.
Как посреди мира поставили гору,
так в ту же минуту придумала Анна
на горе сосны, под горй море,
за горой ходит жеребчик буланый.
Выдумала Анна жилье человечье,
чтоб по стенам ангелы, на окне свечи,
под окном трава, будто век не косили,
хорошо спать под пологом синим.
Выдумала Анна пятерых братьев
одного — для радости, других — для печалей,
а в плечах у братьев сажень косая,
хорошо жить за такими плечами.
За плечами братьев и молчанье не мает,
ты им что ни скажешь — они все понимают.
Купола на зорьке, благовест рано,
помолимся, братья, за сестру нашу Анну.
Э-э-э-эй, конь, боронит боль, ходит полем с бороной.
Э-э-э-эй, вот вдоль по берегу реки беспечальный ходит конь,
ходит серый сквозь туман.
Э-э-э-эй, мы припасем тому коню хлеба с маковым зерном.
Э-э-э-эй, нет, я вам не верю, братья мои.
Захотела Анна выдумать мужа,
мучиилась, гадала, тревожила разум,
вот бы королевич, да и мужик нужен,
а нельзя же выдумать пятерых сразу.
И тогда, чтоб было все путем-чинно,
выдумала Анна для себя сына.
Выдумала сына — радость и милость, —
богатырь-мальчик за три дня вырос.
Первый день качала, Алешкою звала,
на второй день грамоте разумел скоро,
в третий день буланого ему оседлала,
а сама осталась горевать горе.
Ой, то не застолье, не громкие речи,
не жену плаксивую муженек лечит —
пирогом сладким да вином пьяным
утешают братья сестру свою Анну.
Это кто там ходит с горки на горку,
встанет на солнце с клевером горьким?
Это брат веселый без дела томится,
то свистит ветру, то поет птицам.
Э-э-э-эй, конь, синий как ночь, синий в звездочках конь.
Э-э-э-эй, вот в его гриве закат заплутал среди звезд
да и пролился вверх.
Он увезет нас от обид в ту далекую страну,
где никто не скажет нам, кто и в чем был виноват,
кто и в чем был виноват.
Uh-uh, horse, harrowing pain, walking in a field with a harrow.
Uh-uh, no, it's not a horse at all, but spring will come,
he will take away the sorrows.
Uh-uh, no, I don't believe you, I don't believe you,
Uh-uh, no, I don't believe you, my brothers.
As in the midst of the world they set a mountain
so at that very moment Anna came up
on the mountain of pine, under the mountain of the sea,
behind the mountain goes stallion Bulany.
Invented Anna housing human,
so that the angels are on the walls, on the window of the candle,
there is a grass under the window, as if the eyelids were not mowed
sleep well under the canopy of blue.
Anna has invented five brothers
one for joy, the other for sorrow,
and in the shoulders of the brethren, sagne oblique,
live well behind such shoulders.
Over the shoulders of the brothers and silence does not waver,
whatever you say to them, they understand everything.
Domes on dawn, early on,
Let us pray, brothers, for our sister Anna.
Uh-uh, horse, harrowing pain, walking in a field with a harrow.
Uh-uh, here is a carefree horse walking along the river,
walks gray through the fog.
Uh-uh-hey, we’ve got a horse of bread with poppy seeds.
Uh-uh, no, I don't believe you, my brothers.
Anna wanted to invent a husband
tormented, wondered, disturbed mind,
That would be the prince, and the man needed,
but it is impossible to invent five at once.
And then, to make it all the way, meekly,
Anna invented a son for herself.
Invented a son - joy and mercy -
hero-boy grew up in three days.
The first day was rocking, she called Aleshka
on the second day I understood literacy soon
on the third day he sailed on him
and she herself remained to grieve grief.
Oh, then not a feast, not loud speech,
not a wife crying hubby treats -
sweet cake and drunk wine
brothers console their sister Anna.
This is who goes there from the hill to the hill,
will rise in the sun with a bitter clover?
This is a funny brother languishing,
it whistles to the wind, then it sings to the birds.
Uh-uh, horse, blue as night, blue horse in stars.
Uh-uh, here in his mane the sunset got lost among the stars
Yes, and spilled up.
He will take us from insults to that distant country
where no one will tell us who and what was to blame
who and what was to blame.