на злобу дня, мой друг, на злобу дня, во мне нет мельницы и старика. вот улиц веночки, москва — река. на злобу дня, мой друг, на злобу дня, висим мы в клеточке для людника, мы пальцесобиратели, как тупая луна: она хочет выйти от сюда. если ты не помнишь‚ ты ни черта не можешь сделать мне глаза, видящими сон. я урод и мразь, по твоим словам, но я желаю встать, и идти по головам. на этот раз, мой друг, на этот раз нет ничего, что бы держало нас. убей меня за это, и за то, что не можешь понять. и не сможешь. если ты не помнишь, ты ни черта не можешь сделать мне глаза, видящими солнце. черствеет хлеб, детство и закон, я не хочу быть призраком, я хочу быть духом
on the topic of the day, my friend, on the topic of the day, there is no mill and an old man in me. Here are the wreaths of streets, Moscow is a river. on the topic of the day, my friend, on the topic of the day, we are hanging in a cage for a populist, we are finger-pickers like a dull moon: she wants to get out of here. if you don’t remember ‚you cannot make me a damn dream eyes. I am a freak and scum, as you say, but I want to get up and walk over their heads. This time, my friend, this time there is nothing to hold us. kill me for this, and for not being able to understand. and you can't. if you don't remember, you can't do a damn thing for me to see the sun. bread grows stale, childhood and law, I don't want to be a ghost, I want to be a spirit