Тропинка в поле
Север Гансовский
Режиссёр - Эдуард Кольбус
Исполнители:
Вера Раиса Зайцева
Сергей Владимир Пинчевский
Фёдор Юрий Кузьменков
в эпизодах артисты московских театров
Год записи: 1984
Об авторе
Север Феликсович Гансовский родился в Киеве. По образованию филолог. До начала своей творческой деятельности прошел большой жизненный путь: был грузчиком, почтальоном, матросом. Принял участие в Великой Отечественной войне. После возвращения с фронта, Г. закончил филологический факультет Ленинградского (ныне - С.-Петербург) государственного университета. Дебют в фантастике состоялся в 1960 г. рассказом «Гость из каменного века».
Как и Д.Варшавский, Г. известен прежде всего произведениями малой формы: повестями и рассказами. Основной идеей многих из них является встреча человека с «неведомым» (обитателями антимира, неизвестными науке животными и т.п.), причем автора в равной степени интересует и описываемый им феномен , и реакция человека на него. В качестве «неведомого» Г. часто рассматривает своеобразные мысленные эксперименты, переведенные на язык образов. Допустим, имеется существо, которое состоит из клеток, способных объединяться в один организм и разъединяться при необходимости. Что оно будет собою представлять? Как себя вести в различных ситуациях? Обо всем этом - рассказ «Хозяин бухты».
С персонажами-людьми Г. также «эксперементирует», наделяя их теми или иными экстраординарными качествами: телепатией, способностью к левитации, сверхострым зрением или гениальностью, «привитой» хирургическим путем. При этом автор пытается понять, как может сказаться на жизни и судьбе человека наличие чудесных свойств, возможно ли их полноценное использование в условиях конфликтной и проблемной реальности, облегчают ли они жизнь человека, или отягощают ее?
Писателя беспокоит несоответствие, возникающее между растущими техническими (или биологическими) способностями человека и уровнем его нравственного развития. Не может ли бездумно изменяемая человеком реальность обратиться в конечном счете против него самого? Об этом - одно из лучших произведений писателя - мини-повесть «День гнева». В процессе экспериментов некому ученому Фидлеру удалось развить мозг у медведей. Они обрели способность говорить, читать и считать, но натура зверя осталась неизменной. В результате появились особые существа - «отарки», совместившие в себе агрессивность и безжалостность зверя с хитростью и изворотливостью человека. Отарки - злая пародия на человека, вышедшая из под контроля биологическая машина убийства. Они с ожрали лаборанта, сбежали в окрестные леса и начали терроризировать все живое. «Гениального» Фидлера последствия собственных действий не слишком волнуют: «...это был очень интересный научный эксперимент. Очень перспективный. Но теперь он этим не занимается... Говорит, что сожалеет о жертвах...» Правительство тоже испытывает по отношению к отарка м любопытство, не более. А людям приходится жить среди кошмарных злобных существ: «Сделали эксперимент - выпустили людоедов на людей... Совсем обалдели там в городах. Атомные бомбы, а теперь вот это»..
Сопоставление с атомной бомбой не случайно. Отарки чрезвычайно опасны: физически они намного сильнее человека, а все уловки людей предугадывают и предвосхищают. В повести отаркам удается одержать победу в «отдельно взятом районе» , но «день гнева» природы на человеческую глупость и недальновидность уже наступил: теперь платить прийдется по всем счетам сразу. Главный вывод своего мрачного предупреждения Г. вкладывает в слова умирающего лесника: «Может, это и хорошо... Теперь-то мы будем знать. что человек - это не такое существо, которое может считать и выучить геометрию. А что-то другое. Уж очень ученые загордились своей наукой. А она еще не все».
Тема предупреждения объединяет «День гнева» с повестями «Часть этого мира», «Побег», «Инстинкт?» и рассказом «Полигон» . В последние годы творчества автор обратился к новой для себя теме альтернативной истории в контексте «прогрессорства» (термин бр. Стругацких). В повест
The topic of warning unites "Anger Day" with the "part of this world" stories, "Escape", "Instinct?" and the story "Polygon". In the last years of creativity, the author appealed to a new alternative history for himself in the context of "progressors" (term BR. Strugatsky). In report