От Владимира – на Нижний –
В десяти верстах всего,
Под накидками из вишни –
Боголюбово село.
А направо – в междуречье –
Нараспашку всем ветрам,
Тихой радости предтеча –
Православный светлый храм.
Там, где Нерль впадает в Клязьму,
Среди травных покрывал,
Шаль надев из белой бязи,
Встала церковь Покрова.
Дивной птицею лебяжей,
Помня половцев, хозар,
Рождена по воле княжей
Восемьсот годин назад.
Красотой восточных прясел
Сердце русское пленяя,
Лик её и чист, и ясен
Нам остался от древлян.
Словно младшенькая дочка
Деревенской слободой
В голубом своём платочке
Убежала за водой
И осталась, и застыла,
Засмотревшись в зеркала,
Оперевшись на перила
Рукотворного холма.
А когда разлив весенний
Прорывается в поля,
Словно в голые колени
Льдины бьют о цоколя.
И стоит она под солнцем
Над быстриною реки,
А вода всё льётся, льётся,
И рождаются стихи.
Но воспеть такое разве
Может скудный мой рассказ?
Там, где Нерль впадает в Клязьму,
Побывай хотя бы раз.
From Vladimir - to Nizhny -
In ten versts total
Under cape from cherry -
Bogolyubovo village.
And to the right - in Mezhdurchye -
Navap to all winds,
Quiet joy of the forerunner -
Orthodox light church.
Where the nerve falls into Klyazma,
Among grass covered,
Shawl Naughz from Belaya Bosi,
The church of the Intercession got up.
Willingly poultry swan
Remembering Polovtsy, Hozar,
Born by the will of princes
Eight hundred a year ago.
Beauty oriental straight
Russian captivity heart
Her face and clean, and clear
We were left of the Drevlyan.
Like a junk daughter
Rustic Sloboda
In the blue handkerchief
Ran away by water
And stayed, and froze,
Watching in the mirror
Feeling at Perila
Man-made hill.
And when spring spill
Breaks into fields
Like a naked knees
The ice floes beat about the base.
And she stands under the sun
Over the killer river
And the water is still pouring, pouring,
And poems are born.
But this is really
Can a meager story?
Where the nerve falls into Klyazma,
Have at least once.