Lyrics Сергей Коржуков - Развод
Views
72
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Сергей Коржуков - Развод, and also a translation of a song with a video or clip.
Когда конвой за вахтой
Ожидает нас,
И мы выходим в марево рассвета,
И тот амурский гармонист
Играет вальс,
Вся жизнь пройдёт за эти три куплета.
И вся воля и неволя
Пробегут во весь опор:
Чёрный ворон, белый лебедь,
Чёрно-белый приговор!
Всё сгорело, как солома,
Пронеслось на всех парах,
От детдома - до дурдома
В красноярских лагерях.
Овчарки лают так,
Что ёжится барак,
Лютует вохра и самоохрана,
А я не злой ни на людей,
Ни на собак,
Но в пять подъём, начальник,
Это рано!
Мороз под сорок,
И скрипит на мне кирза,
Опять сегодня норму не одюжим!
Овчарки злобно смотрят
Прямо мне в глаза,
Они меня бы схавали на ужин!
Потом начальничек,
Он вызовет зэка,
С портрета глянет
Феликс легендарный,
И спросят оба эти два большевика -
За что я им такой неблагодарный?
И вся воля и неволя
Пробегут во весь опор:
Чёрный ворон, белый лебедь,
Чёрно-белый приговор!
Всё сгорело, как солома,
Пронеслось на всех парах,
От детдома - до дурдома
В красноярских лагерях
Ожидает нас,
И мы выходим в марево рассвета,
И тот амурский гармонист
Играет вальс,
Вся жизнь пройдёт за эти три куплета.
И вся воля и неволя
Пробегут во весь опор:
Чёрный ворон, белый лебедь,
Чёрно-белый приговор!
Всё сгорело, как солома,
Пронеслось на всех парах,
От детдома - до дурдома
В красноярских лагерях.
Овчарки лают так,
Что ёжится барак,
Лютует вохра и самоохрана,
А я не злой ни на людей,
Ни на собак,
Но в пять подъём, начальник,
Это рано!
Мороз под сорок,
И скрипит на мне кирза,
Опять сегодня норму не одюжим!
Овчарки злобно смотрят
Прямо мне в глаза,
Они меня бы схавали на ужин!
Потом начальничек,
Он вызовет зэка,
С портрета глянет
Феликс легендарный,
И спросят оба эти два большевика -
За что я им такой неблагодарный?
И вся воля и неволя
Пробегут во весь опор:
Чёрный ворон, белый лебедь,
Чёрно-белый приговор!
Всё сгорело, как солома,
Пронеслось на всех парах,
От детдома - до дурдома
В красноярских лагерях
When the convoy is behind the watch
Waiting for us
And we go out in the haze of dawn,
And that Amur harmonicist
Plays a waltz
All life will pass for these three verses.
And all will and bondage
Run at full speed:
Black raven, white swan,
Black and white sentence!
Everything burned like straw
Swept at full steam,
From the orphanage - to the madhouse
In Krasnoyarsk camps.
Sheepdogs bark like that
What a shack,
Lute vokhra and self-protection,
And I'm not angry at people
Neither the dogs,
But at five climb, Chief,
It is early!
Frost under forty
And the kersey creaks on me,
Again today the norm is not petted!
Sheepdogs look viciously
Right in my eyes,
They would eat me for dinner!
Then the boss,
He will call the prisoner
From the portrait look
Felix is legendary,
And both these two Bolsheviks will be asked -
Why am I so ungrateful to them?
And all will and bondage
Run at full speed:
Black raven, white swan,
Black and white sentence!
Everything burned like straw
Swept at full steam,
From the orphanage - to the madhouse
In the Krasnoyarsk camps
Waiting for us
And we go out in the haze of dawn,
And that Amur harmonicist
Plays a waltz
All life will pass for these three verses.
And all will and bondage
Run at full speed:
Black raven, white swan,
Black and white sentence!
Everything burned like straw
Swept at full steam,
From the orphanage - to the madhouse
In Krasnoyarsk camps.
Sheepdogs bark like that
What a shack,
Lute vokhra and self-protection,
And I'm not angry at people
Neither the dogs,
But at five climb, Chief,
It is early!
Frost under forty
And the kersey creaks on me,
Again today the norm is not petted!
Sheepdogs look viciously
Right in my eyes,
They would eat me for dinner!
Then the boss,
He will call the prisoner
From the portrait look
Felix is legendary,
And both these two Bolsheviks will be asked -
Why am I so ungrateful to them?
And all will and bondage
Run at full speed:
Black raven, white swan,
Black and white sentence!
Everything burned like straw
Swept at full steam,
From the orphanage - to the madhouse
In the Krasnoyarsk camps