тебе не сказать никогда, как называется этот город
я на санках везу мертвеца, по земле волочится пальто ворот
ты никогда не попросишь то, чего мы забыли вкус
по улице зодчего России разносится полозьев железный хруст
ты никогда не прокричишь, как называется эта осада
у мертвеца в желудке вода из проруби у летнего сада
ты не скажешь никогда, что разбрасывают тысяча винтов
мертвец готов, и я к смерти готов
ты даже не сможешь сказать,
как я называл тебя, с тобой играя.
там, куда мы теперь идем с мертвецом, нет ни ада, ни рая
но напоследок я хочу услышать всего лишь три слова
не Ленинград, не хлеб, не блокада, не листовки,
я мечтаю все это никогда не слышать снова
я знаю, ты никогда не выговаривала «л», моя милая Флю-Флю,
но как бы я хотел вместо воя репродуктора услышать короткое:
я
тебя
люблю
never tell you what this city is called
I'm taking a dead man on a sled, coat of the gate dragging on the ground
you will never ask what we have forgotten the taste
on the street of the architect of Russia runners run an iron crunch
you never cry the name of this siege
the dead man in the stomach water from the hole in the summer garden
you never say a thousand screws are thrown away
dead man ready and I'm ready for death
you can't even say
as I called you, playing with you.
there, where we now go with the dead, there is neither hell nor heaven
but finally, I want to hear only three words
Leningrad, not bread, not a blockade, not leaflets,
i dream all this never to hear again
I know you never uttered "l", my sweet Flu-Flu,
but how I would like to hear a short one instead of a howl loud one:
I
you
love