Lyrics С. Копылова - Пасхальная встреча
Views
61
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference С. Копылова - Пасхальная встреча, and also a translation of a song with a video or clip.
Он жил один в лачужке на горе,
Не радуясь ни радуге, ни солнцу,
Он часто ждал часами у дверей,
Что детский крик из дома донесётся.
Когда к себе входил он со двора,
Жильё своё оглядывал пустое,
То мог порой проплакать до утра,
О прежнем счастье, вспоминая с болью:
О том, как дни безоблачно текли,
И вера как маяк ему светила;
Он помнил взор любимой Алии,
Что сына грудью бережно кормила.
Он помнил: и небес ночную высь
И звёзды, что светили прямо в сердце,
И как к нему солдаты ворвались,
Ища его невинного младенца.
Он бросился на воинов, как лев,
Он защищался доблестно и стойко,
Но палачи, от крови озверев,
Всё ж вырвали у матери ребёнка.
Она убийц пыталась умолять,
Но вдруг, увидев меч в руке солдатской,
Закрыла сына грудью Алия,
За жизнь его готовая сражаться.
Он помнил всё: её предсмертный крик,
Бесстрашный взгляд – решительный и твёрдый.
Он снова возвращался в этот миг,
Его переживая год за годом –
Как кровью наливались облака
И как раздался крик рассветной птицы,
Как мёртвого младенца на руках
Он нёс похоронить под смоковницей.
Он помнил то, что есть на свете Бог,
Он знал: всё в этом мире не напрасно,
Но всё ж двенадцать лет забыть не мог,
Как жизнь его сломалась в одночасье.
Устав молиться из последних сил
И пеплом посыпать главу седую,
Он в храм на Пасху снова поспешил,
На Бога в своём сердце негодуя.
Когда же всё закончилось давно,
И стали расходиться иудеи,
Cтоял в своём он горе одинок,
Ещё на что-то будто бы надеясь.
Заметив группу старцев у дверей,
Он подошёл и Отрока увидел:
Казался взгляд Его других мудрей,
Хоть было лет двенадцать Ему с виду.
«Мне никогда наверно не забыть, -
Он с горечью саднящею подумал, -
Мой сын сейчас бы мог таким же быть!»
А Отрок посмотрел, как будто в душу:
«Не стоит жить, лишь прошлым дорожа, -
Услышал он в словах его сердечность, -
Ведь можешь ты терпением стяжать
Великое блаженство в жизни вечной.
В Небесном царстве, в ангельском краю,
Среди садов неведомого рая
Однажды ты увидишь Алию
И больше никогда не потеряешь.
Поймёшь, как милость Божья велика,
И Мудрости всевышней поразишься.
Всё сбудется, поверь мне, а пока
Я помолюсь Отцу за всех погибших».
И счастьем переполненный в тот миг,
Ни капли не тоскуя по убитым,
Склонился перед мальчиком старик
На каменные храмовые плиты.
И слёзы по морщинам потекли,
Как будто очищая сердце свыше.
Он плакал не о смерти Алии,
А лишь о том, что Господа не слышал.
Не радуясь ни радуге, ни солнцу,
Он часто ждал часами у дверей,
Что детский крик из дома донесётся.
Когда к себе входил он со двора,
Жильё своё оглядывал пустое,
То мог порой проплакать до утра,
О прежнем счастье, вспоминая с болью:
О том, как дни безоблачно текли,
И вера как маяк ему светила;
Он помнил взор любимой Алии,
Что сына грудью бережно кормила.
Он помнил: и небес ночную высь
И звёзды, что светили прямо в сердце,
И как к нему солдаты ворвались,
Ища его невинного младенца.
Он бросился на воинов, как лев,
Он защищался доблестно и стойко,
Но палачи, от крови озверев,
Всё ж вырвали у матери ребёнка.
Она убийц пыталась умолять,
Но вдруг, увидев меч в руке солдатской,
Закрыла сына грудью Алия,
За жизнь его готовая сражаться.
Он помнил всё: её предсмертный крик,
Бесстрашный взгляд – решительный и твёрдый.
Он снова возвращался в этот миг,
Его переживая год за годом –
Как кровью наливались облака
И как раздался крик рассветной птицы,
Как мёртвого младенца на руках
Он нёс похоронить под смоковницей.
Он помнил то, что есть на свете Бог,
Он знал: всё в этом мире не напрасно,
Но всё ж двенадцать лет забыть не мог,
Как жизнь его сломалась в одночасье.
Устав молиться из последних сил
И пеплом посыпать главу седую,
Он в храм на Пасху снова поспешил,
На Бога в своём сердце негодуя.
Когда же всё закончилось давно,
И стали расходиться иудеи,
Cтоял в своём он горе одинок,
Ещё на что-то будто бы надеясь.
Заметив группу старцев у дверей,
Он подошёл и Отрока увидел:
Казался взгляд Его других мудрей,
Хоть было лет двенадцать Ему с виду.
«Мне никогда наверно не забыть, -
Он с горечью саднящею подумал, -
Мой сын сейчас бы мог таким же быть!»
А Отрок посмотрел, как будто в душу:
«Не стоит жить, лишь прошлым дорожа, -
Услышал он в словах его сердечность, -
Ведь можешь ты терпением стяжать
Великое блаженство в жизни вечной.
В Небесном царстве, в ангельском краю,
Среди садов неведомого рая
Однажды ты увидишь Алию
И больше никогда не потеряешь.
Поймёшь, как милость Божья велика,
И Мудрости всевышней поразишься.
Всё сбудется, поверь мне, а пока
Я помолюсь Отцу за всех погибших».
И счастьем переполненный в тот миг,
Ни капли не тоскуя по убитым,
Склонился перед мальчиком старик
На каменные храмовые плиты.
И слёзы по морщинам потекли,
Как будто очищая сердце свыше.
Он плакал не о смерти Алии,
А лишь о том, что Господа не слышал.
He lived alone in a shack on a mountain,
Not enjoying either the rainbow or the sun
He often waited for hours at the door,
That a child’s cry from home will come.
When he came in from the yard,
He looked around his empty house
That could sometimes cry until the morning,
About the former happiness, remembering with pain:
About how days flowed cloudlessly,
And faith shone like a beacon to him;
He remembered the gaze of his beloved Aliya,
That she carefully fed her son with her breast.
He remembered: and the night sky high
And the stars that shone right in the heart
And as the soldiers burst into it,
Looking for his innocent baby.
He rushed at the warriors like a lion
He defended himself valiantly and steadily,
But the executioners, from the blood brutalized,
Well, they pulled out the child’s mother.
She tried to beg the killers
But suddenly, seeing a sword in a soldier’s hand,
She covered her son with breasts Aliya,
Ready to fight for his life.
He remembered everything: her dying scream,
The fearless look is determined and firm.
He was returning again at that moment,
Experiencing him year after year -
How the clouds poured blood
And how came the cry of the dawn bird
Like a dead baby in her arms
He carried to bury under a fig tree.
He remembered what God was,
He knew: everything in this world is not in vain,
But all twelve years I could not forget
How his life broke down overnight.
Tired of praying with all my might
And ashes sprinkle gray hair,
He hastened to the temple for Easter again,
God is indignant in God in his heart.
When it all ended a long time ago
And the Jews began to disperse,
He stood alone in his grief
As if hoping for something else.
Noticing a group of elders at the door,
He came up and the Youth saw:
His gaze seemed to be wiser than others
Though he was about twelve years old.
"I must never forget, -
He thought with bitter sadness, -
My son could be the same now! ”
And the Youth looked, as if into a soul:
“You should not live, only the past dear, -
He heard in his words his warmth, -
After all, can you get patience
Great bliss in eternal life.
In the kingdom of heaven, in the angelic land,
Among the gardens of an unknown paradise
One day you will see alia
And you will never lose again.
Understand how great God's mercy is
And the wisdom of the Most High will marvel.
Everything will come true, believe me, but for now
I will pray to the Father for all the dead. ”
And happiness crowded at that moment
Not a bit without yearning for the dead,
The old man bowed before the boy
On stone temple slabs.
And tears ran down my wrinkles
As if purifying the heart from above.
He cried not about Alia’s death,
But only that he had not heard the Lord.
Not enjoying either the rainbow or the sun
He often waited for hours at the door,
That a child’s cry from home will come.
When he came in from the yard,
He looked around his empty house
That could sometimes cry until the morning,
About the former happiness, remembering with pain:
About how days flowed cloudlessly,
And faith shone like a beacon to him;
He remembered the gaze of his beloved Aliya,
That she carefully fed her son with her breast.
He remembered: and the night sky high
And the stars that shone right in the heart
And as the soldiers burst into it,
Looking for his innocent baby.
He rushed at the warriors like a lion
He defended himself valiantly and steadily,
But the executioners, from the blood brutalized,
Well, they pulled out the child’s mother.
She tried to beg the killers
But suddenly, seeing a sword in a soldier’s hand,
She covered her son with breasts Aliya,
Ready to fight for his life.
He remembered everything: her dying scream,
The fearless look is determined and firm.
He was returning again at that moment,
Experiencing him year after year -
How the clouds poured blood
And how came the cry of the dawn bird
Like a dead baby in her arms
He carried to bury under a fig tree.
He remembered what God was,
He knew: everything in this world is not in vain,
But all twelve years I could not forget
How his life broke down overnight.
Tired of praying with all my might
And ashes sprinkle gray hair,
He hastened to the temple for Easter again,
God is indignant in God in his heart.
When it all ended a long time ago
And the Jews began to disperse,
He stood alone in his grief
As if hoping for something else.
Noticing a group of elders at the door,
He came up and the Youth saw:
His gaze seemed to be wiser than others
Though he was about twelve years old.
"I must never forget, -
He thought with bitter sadness, -
My son could be the same now! ”
And the Youth looked, as if into a soul:
“You should not live, only the past dear, -
He heard in his words his warmth, -
After all, can you get patience
Great bliss in eternal life.
In the kingdom of heaven, in the angelic land,
Among the gardens of an unknown paradise
One day you will see alia
And you will never lose again.
Understand how great God's mercy is
And the wisdom of the Most High will marvel.
Everything will come true, believe me, but for now
I will pray to the Father for all the dead. ”
And happiness crowded at that moment
Not a bit without yearning for the dead,
The old man bowed before the boy
On stone temple slabs.
And tears ran down my wrinkles
As if purifying the heart from above.
He cried not about Alia’s death,
But only that he had not heard the Lord.