Месяц рожу полощет в луже,
С неба светит лиловый сатин.
Я стою никому не нужен,
Одинокий и пьяный, один.
А хорошего в жизни мало,
Боль не тонет в проклятом вине,
Даже та, что любил, перестала
Улыбаться при встрече мне.
А за что? А за то, что пью я,
Разве можно за это ругать,
Коль на этой на пьяной планете
Родила меня бедная мать.
Я стою никому не нужен,
Одинокий и пьяный, один.
Месяц рожу полощет в луже,
С неба светит лиловый сатин.
‹1923—1924›
Month rye rinses in a puddle,
From the sky shines purple satin.
I'm not worth anyone,
Lonely and drunk, alone.
A good in life is not enough,
The pain does not sink in the accursed wine,
Even the one who loved, stopped
Smile when I meet.
For what? And for what I drink,
Is it possible to blame for this,
Kohl on this on a drunken planet
My poor mother gave birth to me.
I'm not worth anyone,
Lonely and drunk, alone.
Month rye rinses in a puddle,
From the sky shines purple satin.
<1923-1924>