Цикл стихов «Ars Regia»
ИСПОВЕДЬ
Как много теснилось в душе моей песен,
Стихи распускались павлиньим хвостом,
Но стал мне мой дом стихотворческий тесен
И стал мне тюрьмой вдохновения дом.
Отступник, в душе поселивший разруху,
Я пре́дал родную обитель — и вот
С тех пор я приемлю судьбы оплеуху,
Как алчущий лавров бродячий рапсод.
Скиталец, желаньем наживы гонимый!..
Неверной мечтой я был глупо ведом.
Я пел не от сердца, менял псевдонимы,
Чтоб славу взыметь, пренебрег я стыдом.
Едва ли поможет мне ложь оправданий,
Когда мой потомок промолвит: «Прошлец!»
Но рад я вернуться из долгих скитаний —
Заблудший пиит, песнотворец, певец.
С тех пор, испытав и печаль, и волненье,
Тревоги познав и притворство богов,
Покорно стерпел я Эвтерпы плененье
И рад не иметь пред иными долгов.
Да пусть уязвлен был судьбой неприветной —
Отныне во веки веков убежден:
Чем чаще мечтал я о славе всесветной,
Тем реже к поэзии был сопричтен.
С. Бухтияров-Орловский
руку приложил
Цикл стихов «Ars Regia»
ИСПОВЕДЬ
Как много теснилось в душе моей песен,
Стихи распускались павлиньим хвостом,
Но стал мне мой дом стихотворческий тесен
И стал мне тюрьмой вдохновения дом.
Отступник, в душе поселивший разруху,
Я пре́дал родную обитель — и вот
С тех пор я приемлю судьбы оплеуху,
Как алчущий лавров бродячий рапсод.
Скиталец, желаньем наживы гонимый!..
Неверной мечтой я был глупо ведом.
Я пел не от сердца, менял псевдонимы,
Чтоб славу взыметь, пренебрег я стыдом.
Едва ли поможет мне ложь оправданий,
Когда мой потомок промолвит: «Прошлец!»
Но рад я вернуться из долгих скитаний —
Заблудший пиит, песнотворец, певец.
С тех пор, испытав и печаль, и волненье,
Тревоги познав и притворство богов,
Покорно стерпел я Эвтерпы плененье
И рад не иметь пред иными долгов.
Да пусть уязвлен был судьбой неприветной —
Отныне во веки веков убежден:
Чем чаще мечтал я о славе всесветной,
Тем реже к поэзии был сопричтен.
С. Бухтияров-Орловский
руку приложил