Я лежу на животе
С папиросою во рте,
Подо мной стоит кровать,
Чтоб я мог на ней лежать.
Под кроватию паркет,
В нем одной дощечки нет,
И я вижу сквозь паркет,
Как внизу лежит сосед.
Он лежит на животе
С папиросою во рте,
И под ним стоит кровать,
Чтоб он мог на ней лежать.
Под кроватию паркет,
В нем другой дощечки нет,
И он видит сквозь паркет,
Как внизу другой сосед
На своем лежит боке
С телевизором в руке.
По нему идет футбол,
И сосед не смотрит в пол.
Но футбол не бесконечен -
Девяносто в нем минут,
Не считая перерыва
На пятнадцать на минут.
Вот уж больше не летает
Взад-вперед кудрявый мяч,
И служитель запирает
Расписныя ворота.
И сосед, разжавши пальцы,
Уроняет на паркет
Совершенное изделье
Из фанеры и стекла.
И, следя усталым взглядом
Телевизора полет,
Он фиксирует вниманье
На отверстии в полу.
Но напрасно устремляет
Он в него пытливый взор,
Потому что в нашем доме
Этажей всего лишь три.
I'm lying on my stomach
With cigarette in the mouth,
Under me standing beds
So I could lie on it.
Under the bed parquet,
In it, there is no one skid
And I see through the parquet,
How below is a neighbor.
He lies on the stomach
With cigarette in the mouth,
And under it is a bed,
So that he could lie on it.
Under the bed parquet,
There is no other plank in it,
And he sees through parquet,
As below another neighbor
On his bokeh
With a TV in hand.
Soccer goes on it,
And the neighbor does not look at the floor.
But football is not infinite -
Ninety in it minutes
Not counting a break
Fifteen for minutes.
So no longer flies
Back and forth a curly ball
And the minister is locked
Picture gate.
And neighbor, tearing fingers,
Range on parquet
Perfect Molds.
From plywood and glass.
And, watching a tired look
Television flight
He fixes attention
On the hole in the floor.
But in vain aspiring
He is in him a tortured gaze,
Because in our house
Floors are just three.