Выйду в поле я один, на закате дня
Шелестит и терка в нос, бьет полынь трава,
А я ж бреду, а в горле ком на глазах слеза,
Память раны теребит, где же мои друзья.
Расшвыряла, падла жизнь, исквитаемся,
Кто в сырой земле лежит, их поднять нельзя.
Пацаны, по жизни мы, ох ребятушки,
По старели слишком рано наши матушки.
Вот Седой уже как лунь: “ Да не старый я,
Только сердце все в рубцах, да в царапинах.”
Где ж друзья мои кенты закадычные,
Не хватает вас мои горемычные.
Пыхнуть дури, аль по водочке удариться,
Ну кому из близких это все понравится.
И опять канаю я по тропиночке,
Забываюсь, возвращаюсь к своей милочке.
I'll go out into the field alone, at sunset of the day
Shelestit and a grater in the nose, beat the wormwood grass,
And I'm delirious, and in the throat a lump in my eyes a tear,
The memory of the wound is pulling, where are my friends.
Threw out, the life fell, we will be wasted,
Who lies in the damp earth, they can not be raised.
Boys, in life we, oh kids,
Our mothers grew old too early.
Here Gray-haired already like a lun: "Yes, I'm not old,
Only my heart is all scarred, but scratched. "
Where are my friends cats queers,
Do not miss you my miserable.
Breathe fool, al on vodka to hit,
Well, someone close to all this is like it.
And again, I'll tear along the little path,
I forget, I return to my darling.