Lyrics Последний Бал Наташи Ростовой - я помню
Views
61
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Последний Бал Наташи Ростовой - я помню, and also a translation of a song with a video or clip.
громыхал по рельсам одинокий первый трамвай
дома стояли и спали, подернутые вуальной тканью
в лазурной дымке утра, ветер по аллеям гулял, качая
деревья, торчащие как будто рваные нервные окончания
из улицы. птицы длинным клином улетали вдаль, и мои зубы стучали,
но я держал ими дрожащую улыбку, провожая
одинокий трамвай в цветущий льдинами рассвет
и вместо глаз моих блестели лужи на лице
я помню каждый цвет того утра, и всё что было до него
тот ларёк с бухлом, куда мы бегали перед сном босиком
и злую старуху консьержку, и тех уродливых соседей
и дверь с надписью "верни долги" на ней и между этим
наш огромный мир в маленькой ветхой комнатушке
по стекляшкам старинной люстры проползают лучики и
пряным пахнут книжки и косолапая мебель и подушки,
как большущие мягкие облака, свалившиеся с неба
прямо на нашу лодку - старый разложенный диван
со снятым залатанным парусом в виде белого одеяла,
на котором мы лежали взявшись за руки и закрыв глаза,
и наши души встречались друг с дружкой в этом тихом касании
и мы могли лежать так целыми днями, просто прислушиваясь
ко взрывам сердец и к шумевшей в жилах по порогам крови,
водопад оконных штор по стенам обрушивался,
затопляя нашу гавань и унося в открытое море
нашу лодку.
всё проходит. и если в этом мире есть что-то прекрасное,
то лучше бы пусть не было, потому что оно угаснет
и оставит тебя вот так напрасно на остановке стоящим
и как дурак машущим рукой, будто это что-то значит
теперь. проклятое солнце встает на горизонте и дымится
молочными облаками и ложится бледным светом на лица
людей, пришедших на остановку, придавая им схожесть
со старыми фотографиями, перелистывая их, я уронил улыбку как грош и
и побрел, не видя ничего вокруг, и слёзы подступали к горлу
и всё тело ослабло, и я тащил его на себе как гору
и, не слыша ни гудков машин, ни матершины, я окончательно сдался
и заплакал среди улицы как потерянный ребёнок
и слёзы валились из глаз словно обломки и пялились прохожие
и говорили "как же так? такой большой, а эмоции сдержать не может"
но я не мог, и все краски мира что раньше в глаза бросались
уходили тем утром из глаз моих вместе с этими слезами
ну неужели всё это было, неужели это не сон
те слова, что ты дарила мне своим нежным голоском
и глаза твои, в которых факел дрожаще горел
и которыми ты смотрела на меня как никто никогда не смотрел
неужели всё это сон те бесконечно долгие объятия
на московском вокзале, и твоё тоненькое платье
в котором ты встречала меня и милое солнце зарделось
на твоих мокрых щеках. я же держал твою ручку как
драгоценность
осенними вечерами, когда тяжелые облака толпятся на небе
и на аллеях медленно умирают цветы и седеет трава
когда комната наша пустая стынет как склеп, я
вновь сижу на остановке и жду одинокий последний трамвай
дома стояли и спали, подернутые вуальной тканью
в лазурной дымке утра, ветер по аллеям гулял, качая
деревья, торчащие как будто рваные нервные окончания
из улицы. птицы длинным клином улетали вдаль, и мои зубы стучали,
но я держал ими дрожащую улыбку, провожая
одинокий трамвай в цветущий льдинами рассвет
и вместо глаз моих блестели лужи на лице
я помню каждый цвет того утра, и всё что было до него
тот ларёк с бухлом, куда мы бегали перед сном босиком
и злую старуху консьержку, и тех уродливых соседей
и дверь с надписью "верни долги" на ней и между этим
наш огромный мир в маленькой ветхой комнатушке
по стекляшкам старинной люстры проползают лучики и
пряным пахнут книжки и косолапая мебель и подушки,
как большущие мягкие облака, свалившиеся с неба
прямо на нашу лодку - старый разложенный диван
со снятым залатанным парусом в виде белого одеяла,
на котором мы лежали взявшись за руки и закрыв глаза,
и наши души встречались друг с дружкой в этом тихом касании
и мы могли лежать так целыми днями, просто прислушиваясь
ко взрывам сердец и к шумевшей в жилах по порогам крови,
водопад оконных штор по стенам обрушивался,
затопляя нашу гавань и унося в открытое море
нашу лодку.
всё проходит. и если в этом мире есть что-то прекрасное,
то лучше бы пусть не было, потому что оно угаснет
и оставит тебя вот так напрасно на остановке стоящим
и как дурак машущим рукой, будто это что-то значит
теперь. проклятое солнце встает на горизонте и дымится
молочными облаками и ложится бледным светом на лица
людей, пришедших на остановку, придавая им схожесть
со старыми фотографиями, перелистывая их, я уронил улыбку как грош и
и побрел, не видя ничего вокруг, и слёзы подступали к горлу
и всё тело ослабло, и я тащил его на себе как гору
и, не слыша ни гудков машин, ни матершины, я окончательно сдался
и заплакал среди улицы как потерянный ребёнок
и слёзы валились из глаз словно обломки и пялились прохожие
и говорили "как же так? такой большой, а эмоции сдержать не может"
но я не мог, и все краски мира что раньше в глаза бросались
уходили тем утром из глаз моих вместе с этими слезами
ну неужели всё это было, неужели это не сон
те слова, что ты дарила мне своим нежным голоском
и глаза твои, в которых факел дрожаще горел
и которыми ты смотрела на меня как никто никогда не смотрел
неужели всё это сон те бесконечно долгие объятия
на московском вокзале, и твоё тоненькое платье
в котором ты встречала меня и милое солнце зарделось
на твоих мокрых щеках. я же держал твою ручку как
драгоценность
осенними вечерами, когда тяжелые облака толпятся на небе
и на аллеях медленно умирают цветы и седеет трава
когда комната наша пустая стынет как склеп, я
вновь сижу на остановке и жду одинокий последний трамвай
the lonely first tram rumbled on the rails
houses stood and slept, wrapped in a veil
in the azure haze of the morning, the wind walked along the alleys, shaking
trees sticking out like torn nerve endings
from the street. the birds flew away in a long wedge, and my teeth chattered,
but I kept a trembling smile with them, seeing off
a lone tram in a blooming dawn
and instead of my eyes puddles glittered on my face
I remember every color of that morning, and everything that came before it
that booze stall where we ran barefoot before going to bed
and the wicked old concierge, and those ugly neighbors
and a door with the words "pay back" on it and in between
our huge world in a small dilapidated room
on the glass of an old chandelier, rays creep and
books and clumsy furniture and pillows smell spicy,
like huge soft clouds that fell from the sky
straight to our boat - an old unfolded sofa
with the patched sail removed in the form of a white blanket,
on which we lay hand in hand and closed our eyes,
and our souls met each other in this quiet touch
and we could lie like this all day just listening
to exploding hearts and to the blood that rustled in the veins on the thresholds,
a waterfall of window curtains fell on the walls,
flooding our harbor and taking it out to sea
our boat.
everything passes. and if there is something beautiful in this world,
then it would be better if it wasn't, because it will fade away
and leave you standing at the bus stop like this
and like a fool waving his hand as if it means something
Now. the damn sun rises on the horizon and smokes
milky clouds and lays pale light on faces
people who came to the bus stop, giving them a similarity
with old photographs, leafing through them, I dropped a smile like a penny and
and wandered off, not seeing anything around, and tears came to my throat
and the whole body weakened, and I dragged it on me like a mountain
and without hearing any car honks or swearing words, I finally gave up
and cried in the middle of the street like a lost child
and tears fell from my eyes like debris and passers-by stared
and they said "how is that? so big, but can't hold back emotions"
but I could not, and all the colors of the world that used to catch my eye
went out of my eyes that morning with these tears
well, really it was all, is it really not a dream
those words that you gave me with your tender voice
and your eyes, in which the torch burned trembling
and with which you looked at me like no one has ever looked
is all this a dream those endlessly long embraces
at the Moscow train station, and your thin dress
in which you met me and the sweet sun blazed
on your wet cheeks. I held your pen like
jewel
on autumn evenings when heavy clouds crowd the sky
and in the alleys flowers slowly die and the grass turns gray
when our empty room freezes like a crypt, I
I sit at the bus stop again and wait for the lonely last tram
houses stood and slept, wrapped in a veil
in the azure haze of the morning, the wind walked along the alleys, shaking
trees sticking out like torn nerve endings
from the street. the birds flew away in a long wedge, and my teeth chattered,
but I kept a trembling smile with them, seeing off
a lone tram in a blooming dawn
and instead of my eyes puddles glittered on my face
I remember every color of that morning, and everything that came before it
that booze stall where we ran barefoot before going to bed
and the wicked old concierge, and those ugly neighbors
and a door with the words "pay back" on it and in between
our huge world in a small dilapidated room
on the glass of an old chandelier, rays creep and
books and clumsy furniture and pillows smell spicy,
like huge soft clouds that fell from the sky
straight to our boat - an old unfolded sofa
with the patched sail removed in the form of a white blanket,
on which we lay hand in hand and closed our eyes,
and our souls met each other in this quiet touch
and we could lie like this all day just listening
to exploding hearts and to the blood that rustled in the veins on the thresholds,
a waterfall of window curtains fell on the walls,
flooding our harbor and taking it out to sea
our boat.
everything passes. and if there is something beautiful in this world,
then it would be better if it wasn't, because it will fade away
and leave you standing at the bus stop like this
and like a fool waving his hand as if it means something
Now. the damn sun rises on the horizon and smokes
milky clouds and lays pale light on faces
people who came to the bus stop, giving them a similarity
with old photographs, leafing through them, I dropped a smile like a penny and
and wandered off, not seeing anything around, and tears came to my throat
and the whole body weakened, and I dragged it on me like a mountain
and without hearing any car honks or swearing words, I finally gave up
and cried in the middle of the street like a lost child
and tears fell from my eyes like debris and passers-by stared
and they said "how is that? so big, but can't hold back emotions"
but I could not, and all the colors of the world that used to catch my eye
went out of my eyes that morning with these tears
well, really it was all, is it really not a dream
those words that you gave me with your tender voice
and your eyes, in which the torch burned trembling
and with which you looked at me like no one has ever looked
is all this a dream those endlessly long embraces
at the Moscow train station, and your thin dress
in which you met me and the sweet sun blazed
on your wet cheeks. I held your pen like
jewel
on autumn evenings when heavy clouds crowd the sky
and in the alleys flowers slowly die and the grass turns gray
when our empty room freezes like a crypt, I
I sit at the bus stop again and wait for the lonely last tram