Бестелесного и невесомого,
Как тебе услыхать меня,
Если ты плоть от плоти слова и
Я же кровь от крови огня?
Пусть сгорают уголья бесчисленных дней
В обнаженной груди дотла.
Не имеющий голоса логос во мне
Раскаляется добела.
Радость моя, подставь ладонь,
Можешь другой оттолкнуть меня.
Радость моя, вот тебе огонь,
Я тебя возлюбил более огня.
Запрокинутым солнцем слепящего дня,
Меднотелым звоном быков,
Я с тобой говорил языками огня -
Я не знаю других языков.
И в лиловом кипящем самуме
Мне дано серебром истечь:
Я принес себя в жертву себе самому,
Чтобы только тебя изречь.
Радость моя, подставь ладонь,
Можешь другой оттолкнуть меня.
Радость моя, вот тебе огонь,
Я тебя возлюбил более огня.
Верное имя откроет дверь
В сердце сверкающей пустоты.
Радость моя, ты мне поверь -
Никто не верил в меня более, чем ты.
Радость моя, подставь ладонь.
Радость моя... Вот тебе огонь...
Вот тебе огонь...
Вот тебе огонь...
Bodiless and weightless,
How do you hear me,
If you are flesh of the flesh of the word and
I am the blood of the blood of fire?
Let the coals of countless days burn
In the naked breast utterly.
The voice that does not have a voice in me
It is white.
My joy, put your hand,
You can alienate me another.
My joy, here's a fire for you,
I loved you more than fire.
The sun-tipped sun of the blinding day,
The dull ringing of bulls,
I spoke with you with the languages of fire -
I do not know other languages.
And in lilac bubbling samum
I am given the silver to expire:
I sacrificed myself to myself,
Just to tell you.
My joy, put your hand,
You can alienate me another.
My joy, here's a fire for you,
I loved you more than fire.
The right name will open the door
In the heart of a sparkling emptiness.
My joy, you believe me -
Nobody believed in me more than you.
My joy, put your hand.
My joy ... Here's a fire ...
Here's a fire ...
Here's a fire ...