За буйками начинается море людей
самое большое-большое.
Туда без трубки и ласт
лучше не соваться - утонем.
Не веришь, а зря.
Натыкаясь на ноги и уши,
каждый ищет место, где лучше,
кто-то - где глубже.
Запресованный верхний слой прибитого ила,
на дне гробовщик надувает могилы.
Есть повод получить себе воздушный шар.
Под воду запустили кислородную бомбу -
в метро теперь нечем дышать.
Люди не люди без срока,
ночью рождаясь, скитаются с утра
умирать.
А ты пошарь по карманам,
проверь готовность идей:
выдержит ли твой надувной матрас
двух лошадей?
Капитан, капитан, улыбнитесь,
ведь улыбка для вас словно крест -
поносишь два года, потом надоест.
Море волнуется раз, море волнуется три.
Море волнуется раз, море волнуется три.
Море волнуется раз, море волнуется три.
Море волнуется раз, море волнуется три.
For the buoy begins a sea of people
the biggest is the big one.
There without a tube and flippers
better not to meddle - drown.
You do not believe, but in vain.
Bumping into feet and ears
everyone is looking for a better place
someone - where deeper.
Pressed top layer of pinned sludge,
at the bottom of the undertaker inflates graves.
There is a reason to get yourself a balloon.
Under the water launched an oxygen bomb -
in the subway now have nothing to breathe.
People are not people without a term
born at night wander in the morning
die.
And you poke around your pockets,
check the readiness of ideas:
can your air mattress stand
two horses?
Captain, captain, smile,
because a smile for you is like a cross -
ponёsh two years, then get tired.
The sea worries once, the sea worries three.
The sea worries once, the sea worries three.
The sea worries once, the sea worries three.
The sea worries once, the sea worries three.