Гляжу в озёра синие, в полях ромашки рву,
Зову тебя Россиею, единственной зову.
Спроси-переспроси меня, милее нет земли,
Меня здесь русским именем когда-то нарекли.
Гляжу в озёра синие, в полях ромашки рву,
Зову тебя Россиею, единственной зову.
Не знаю счастья большего, чем жить одной судьбой,
Грустить с тобой, земля моя, и праздновать с тобой.
Красу твою не старили ни годы, ни беда,
Иванами да Марьями гордилась ты всегда.
Не все вернулись соколы - кто жив, а кто убит,
Но слава их высокая тебе принадлежит.
Красу твою не старили ни годы, ни беда,
Иванами да Марьями гордилась ты всегда.
Не знаю счастья большего, чем жить одной судьбой,
Грустить с тобой, земля моя, и праздновать с тобой.
Не знаю счастья большего, чем жить одной судьбой,
Грустить с тобой, земля моя, и праздновать с тобой.
I look into the blue lakes, I ditch chamomile in the fields,
I call you Russia, the only one I call.
Ask-ask me again, there is no sweeter land,
I was once given a Russian name here.
I look into the blue lakes, I ditch chamomile in the fields,
I call you Russia, the only one I call.
I do not know more happiness than living one fate,
To be sad with you, my land, and to celebrate with you.
Neither years nor trouble have aged your beauty,
You have always been proud of Ivan and Mary.
Not all falcons returned - who is alive and who is killed,
But their high glory belongs to you.
Your beauty has not aged neither years nor trouble,
You have always been proud of Ivan and Mary.
I do not know more happiness than living one fate,
To be sad with you, my land, and celebrate with you.
I do not know more happiness than living one fate,
To be sad with you, my land, and to celebrate with you.