Их расстреляли на рассвете
Когда еще белела мгла,
Там были женщины и дети
И эта девочка была.
Сперва велели им раздеться,
Затем к обрыву стать спиной,
И вдруг раздался голос детский
Наивный, чистый и живой:
-Чулочки тоже снять мне, дядя?
Не упрекая, не браня,
Смотрели прямо в душу глядя
Трехлетней девочки глаза.
"Чулочки тоже..?"
И смятеньем эсесовец объят.
Рука сама собой в волнении
Вдруг опускает автомат.
И снова скован взглядом детским,
И кажется, что в землю врос.
"Глаза, как у моей Утины" -
В смятеньи смутном произнес,
Овеянный невольной дрожью.
Нет! Он убить ее не сможет,
Но дал он очередь спеша…
Упала девочка в чулочках.
Снять не успела, не смогла.
Солдат, солдат, а если б дочка
Твоя вот здесь бы так легла,
И это маленькое сердце
Пробито пулею твоей.
Ты человек не просто немец,
Ты страшный зверь среди людей.
Шагал эсесовец упрямо,
Шагал, не подымая глаз.
Впервые может эта дума
В сознании отравленном зажглась,
И снова взгляд светился детский,
И снова слышится опять,
И не забудется навеки
"ЧУЛОЧКИ, ДЯДЯ, ТОЖЕ СНЯТЬ?"
They were shot at dawn.
When the gloom was still white
There were women and children
And this girl was.
First they told them to undress,
Then to the cliff become your back,
And suddenly a child's voice came
Naive, clean and lively:
-Take off my stockings too, uncle?
Without reproaching, not scolding
Looking straight into the soul, looking
Three year old girl's eyes.
"Stockings too ..?"
And with confusion the SS man is embraced.
The hand itself is excited
Suddenly lowers the machine.
And again bound by the eyes of children
And it seems that it is rooted in the ground.
"Eyes like my Duck" -
In turmoil of vague uttered,
Fanned by involuntary trembling.
Not! He cannot kill her,
But he gave the line in a hurry ...
Fell girl in stockings.
I didn’t manage to take it off, I couldn’t.
Soldier, soldier, and if daughter
Your here would be so laid down
And that little heart
Pierced by your bullet.
You are not just a German man
You are a terrible beast among people.
Chagall the SS man stubbornly
Chagall, without raising his eyes.
For the first time this thought can
In the consciousness of poisoned lighted up,
And again the gaze glowed for children
And heard again,
And not forgotten forever
"STOCKINGS, UNCLE, ALSO REMOVE?"