Lyrics Монгол Шудан - Черная Шаль
Views
49
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Монгол Шудан - Черная Шаль, and also a translation of a song with a video or clip.
Гляжу как безумный на черную шаль,
И хладную душу терзает печаль.
Когда легковерен и молод я был,
Младую гречанку я страстно любил.
Прелесная дева ласкала меня,
Но скоро я дожил до черного дня.
Однажды я созвал веселых гостей,
Ко мне постучался презренный еврей.
С тобою пируют, шепнул он, друзья,
Тебе ж изменила гречанка твоя,
Я дал ему злата и проклял его,
И верного позвал раба своего
Мы вышли, я мчался на быстром коне.
И кроткая жалость молчала во мне.
Едва я завидел гречанки порог,
Глаза потемнели, я весь изнемог.
В покой отдаленный вхожу я один,
Неверную деву ласкал армянин.
Невзвидел я света, булат загремел.
Прервать поцелуя злодей не успел.
Безглавое тело я долго топтал,
И молча на деву бледнея взирал.
Я помню моленья, текущую кровь.
Погибла гречанка - погибла любовь.
С главы ее мертвой снял черную шаль,
Отер я безмолвно кровавую сталь.
Мой раб, как настала вечерняя мгла,
В дунайские волны их бросил тела.
С тех пор не целую прелесных очей,
С тех пор я не знаю веселых ночей,
Гляжу как безумный на черную шаль,
И хладную душу терзает печаль.
И хладную душу терзает печаль.
Когда легковерен и молод я был,
Младую гречанку я страстно любил.
Прелесная дева ласкала меня,
Но скоро я дожил до черного дня.
Однажды я созвал веселых гостей,
Ко мне постучался презренный еврей.
С тобою пируют, шепнул он, друзья,
Тебе ж изменила гречанка твоя,
Я дал ему злата и проклял его,
И верного позвал раба своего
Мы вышли, я мчался на быстром коне.
И кроткая жалость молчала во мне.
Едва я завидел гречанки порог,
Глаза потемнели, я весь изнемог.
В покой отдаленный вхожу я один,
Неверную деву ласкал армянин.
Невзвидел я света, булат загремел.
Прервать поцелуя злодей не успел.
Безглавое тело я долго топтал,
И молча на деву бледнея взирал.
Я помню моленья, текущую кровь.
Погибла гречанка - погибла любовь.
С главы ее мертвой снял черную шаль,
Отер я безмолвно кровавую сталь.
Мой раб, как настала вечерняя мгла,
В дунайские волны их бросил тела.
С тех пор не целую прелесных очей,
С тех пор я не знаю веселых ночей,
Гляжу как безумный на черную шаль,
И хладную душу терзает печаль.
I look like crazy on a black shawl,
And the cold soul is tormented by sadness.
When gullible and young I was,
Young Greek I passionately loved.
The beautiful maiden caressed me
But soon I lived to a black day.
Once I called up the merry guests,
A despicable Jew knocked at my door.
With you feast, he whispered, friends,
Well you changed your Greek,
I gave him gold and cursed him
And the faithful called his servant
We left, I raced on a fast horse.
And meek pity was silent in me.
As soon as I saw Greek threshold,
Eyes darkened, I was exhausted.
I enter the distant peace alone
Invalid maiden caressed Armenian.
I didn’t see the light, bulat boomed.
Break the kiss the villain did not have time.
I trampled a headless body for a long time,
And silently looking at the maiden turning pale.
I remember the prayer, the flowing blood.
Greek woman died - love died.
From the head of her dead removed the black shawl,
I wiped silently bloody steel.
My slave, as evening darkness arrived,
In the Danube waves threw their bodies.
Since then, I do not kiss pretty eyes,
Since then, I do not know fun nights
I look like crazy on a black shawl,
And the cold soul is tormented by sadness.
And the cold soul is tormented by sadness.
When gullible and young I was,
Young Greek I passionately loved.
The beautiful maiden caressed me
But soon I lived to a black day.
Once I called up the merry guests,
A despicable Jew knocked at my door.
With you feast, he whispered, friends,
Well you changed your Greek,
I gave him gold and cursed him
And the faithful called his servant
We left, I raced on a fast horse.
And meek pity was silent in me.
As soon as I saw Greek threshold,
Eyes darkened, I was exhausted.
I enter the distant peace alone
Invalid maiden caressed Armenian.
I didn’t see the light, bulat boomed.
Break the kiss the villain did not have time.
I trampled a headless body for a long time,
And silently looking at the maiden turning pale.
I remember the prayer, the flowing blood.
Greek woman died - love died.
From the head of her dead removed the black shawl,
I wiped silently bloody steel.
My slave, as evening darkness arrived,
In the Danube waves threw their bodies.
Since then, I do not kiss pretty eyes,
Since then, I do not know fun nights
I look like crazy on a black shawl,
And the cold soul is tormented by sadness.