Как не потеряться в провинции,
Если после Москвы одинаковы лица.
Среди миллионов других городов
Среди забытых людей и забытых дорог.
Когда вся страна как тюрьма,
Когда каждый третий выпивает до дна
Бокалы вина, вины не чувствуя.
Поэты топят себя литрами грусти.
И пусть будем им всем пусто!
А мне серость домов портит зрение,
Ведь для меня дома - это поколение,
Которое только углями тлеет,
А могло бы гореть ярким костром,
Но соблюдают дорожные знаки СТОП.
Когда счастье заменяют на восторг,
И каким бы тонким делом не был восток,
Я буду яро любить родные места,
Только не надо нелепого патриотизма.
Ведь врать в глаза хуже онанизма!
Куда делись люди духовно чистые.
Да вот же. Каждый день их вижу.
Те, кого страна считает лишними,
И нет здесь никакой такой истины,
Весь мир вокруг всего лишь призрак.
И я лишь тень среди тысяч других,
Никогда не сорвусь на какой-то крик.
Ведь плывут облака на небе моём,
И я имею свой постоянный дом.
Хотя хочется собакой дворовой,
Облаять всех, каждого, порой.
Но был рожден сюда февральским котом,
Чтобы шастать по крышам.
И ничего не слышать, кроме чудесной музыки.
How not to get lost in the province,
If the faces are the same after Moscow.
Among the millions of other cities
Among forgotten people and forgotten roads.
When the whole country as a prison,
When every third drink to the bottom
Glasses of wine, guilt not feeling.
Poets burn themselves with liters of sadness.
And let them all be empty!
And to me the grayness of houses spoils vision,
After all, for me at home is a generation,
Which only smoldered coal,
And it could burn with a bright fire,
But they observe road signs STOP.
When happiness is replaced by ecstasy,
And no matter how subtle the East was,
I'll love my native places,
Just do not need ridiculous patriotism.
After all, lying in the eyes worse than masturbation!
What happened to people who are spiritually clean?
Yes, that's it. Every day I see them.
Those whom the country considers superfluous,
And there is no such truth here,
The whole world around is just a ghost.
And I'm only a shadow among thousands of others,
I will never fall for some shout.
After all, the clouds are floating in my sky,
And I have my own permanent home.
Although I would like a domestic dog,
To enfee all, everyone, sometimes.
But he was born here a February cat,
To shat on the roofs.
And do not hear anything but wonderful music.