Рваться в окна лучом медовым,
оставаться почти рабом -
ради "нужен кондишен новый",
"может, платья себе сошьем",
но вгрызаться привычно в щёку,
или вот - подставлять щЕку,
пока что-то внутри не лопнет
(остановится на бегу).
И останется - биться чашкой
о бетонные своды дней,
да срываться с цепей и башен,
и пришпоривать лошадей.
Приползать на коленях к морю,
рисовать на песке стишки -
неудачные априори...
И, конечно, завыв с тоски,
наконец-то податься в город,
свою ношу взвалив на плечи.
Нас сознательно тянет к горю,
а что море?
А море лечит
Tearing through the windows with a beam of honey
remain almost a slave -
for the sake of "need a new condition"
"maybe we’ll sew our own dresses,"
but it’s usual to bite into the cheek,
or here - turn the cheek,
until something inside bursts
(stops on the run).
And it remains to beat the cup
o concrete vaults of days,
yes break from chains and towers
and spur horses.
Crawl on my knees to the sea
draw poems in the sand -
unsuccessful a priori ...
And of course, howling with longing,
finally get into the city
I put my burden on my shoulders.
We are consciously drawn to grief,
and what about the sea?
And the sea heals