Lyrics Михаил Щербаков - Вы простите, что пишу я много хуже чем когда-то
Views
74
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Михаил Щербаков - Вы простите, что пишу я много хуже чем когда-то, and also a translation of a song with a video or clip.
Вы простите, что пишу я много хуже, чем когда-то,
Вы простите, что грешу я много больше, чем когда-то,
Меньше верю я в былое, в гороскопы, в амулеты
И в записанные мною на магнитные кассеты.
Это все переводные, все картиночки-рисунки,
Это все перекладные, пересадочные пункты,
Это все мой город снежный, это крыша золотая,
Это домик безмятежный, где жила одна святая.
Что за песни там слагались, что за слезы там творились,
Что за свечи зажигались, что за речи говорились!
Там весна цвела зимою, в октябре звучало лето,
Как записанное мною на магнитные кассеты.
Звуки в двери выходили и сквозь стены проникали,
И соседей изводили, теребили, раздражали,
И соседи зло срывали на доверчивой собаке,
И за двери выгоняли, и она брела во мраке.
Тенью скверов обветшалых, тротуарами без света,
Где стоят на пьедесталах космонавты и поэты
И печальными глазами на людское зло взирают,
Видят все, но вот словами, как и мы, не обладают.
Да, уеду, да, забуду, окажусь иным пригодней,
Но тогда писать я буду много хуже, чем сегодня.
Вспоминайте, где, мол, старый беззаботный греховодник,
Но грешить я все же стану много меньше, чем сегодня.
Просто раньше были предки, а потом придут потомки,
Все равно из каждой клетки получаются обломки.
И маячат за спиною космонавты и поэты,
Как записанные мною на магнитные кассеты.
Вы простите, что грешу я много больше, чем когда-то,
Меньше верю я в былое, в гороскопы, в амулеты
И в записанные мною на магнитные кассеты.
Это все переводные, все картиночки-рисунки,
Это все перекладные, пересадочные пункты,
Это все мой город снежный, это крыша золотая,
Это домик безмятежный, где жила одна святая.
Что за песни там слагались, что за слезы там творились,
Что за свечи зажигались, что за речи говорились!
Там весна цвела зимою, в октябре звучало лето,
Как записанное мною на магнитные кассеты.
Звуки в двери выходили и сквозь стены проникали,
И соседей изводили, теребили, раздражали,
И соседи зло срывали на доверчивой собаке,
И за двери выгоняли, и она брела во мраке.
Тенью скверов обветшалых, тротуарами без света,
Где стоят на пьедесталах космонавты и поэты
И печальными глазами на людское зло взирают,
Видят все, но вот словами, как и мы, не обладают.
Да, уеду, да, забуду, окажусь иным пригодней,
Но тогда писать я буду много хуже, чем сегодня.
Вспоминайте, где, мол, старый беззаботный греховодник,
Но грешить я все же стану много меньше, чем сегодня.
Просто раньше были предки, а потом придут потомки,
Все равно из каждой клетки получаются обломки.
И маячат за спиною космонавты и поэты,
Как записанные мною на магнитные кассеты.
You will forgive me for writing much worse than before,
You forgive me that I sin much more than I once did,
Less I believe in the past, in horoscopes, in amulets
And in recorded by me on magnetic cassettes.
This all translated, all kartochochki-drawings,
These are all shifting, transfer points,
It's all my city is snowy, it's a golden roof,
This is a quiet house where one saint lived.
What kind of songs were composed there, what kind of tears were there,
What candles were lit, what speeches were said!
There the spring blossomed in the winter, in October the summer sounded,
As recorded by me on magnetic cassettes.
Sounds in the door came out and penetrated through the walls,
And the neighbors were harassed, fumbled, irritated,
And the neighbors tore evil at the gullible dog,
And the doors were driven out, and she wandered in the darkness.
Shadows of dilapidated squares, sidewalks without light,
Where astronauts and poets stand on pedestals
And sad eyes on human evil look,
They see everything, but they do not have words like us.
Yes, I'll leave, yes, I'll forget, I'll be different,
But then I will write much worse than today.
Remember where, they say, an old carefree sinner,
But I will still sin a lot less than today.
Just before there were ancestors, and then descendants will come,
All the same, fragments are obtained from each cell.
And astronauts and poets loom behind the back,
As recorded by me on magnetic cassettes.
You forgive me that I sin much more than I once did,
Less I believe in the past, in horoscopes, in amulets
And in recorded by me on magnetic cassettes.
This all translated, all kartochochki-drawings,
These are all shifting, transfer points,
It's all my city is snowy, it's a golden roof,
This is a quiet house where one saint lived.
What kind of songs were composed there, what kind of tears were there,
What candles were lit, what speeches were said!
There the spring blossomed in the winter, in October the summer sounded,
As recorded by me on magnetic cassettes.
Sounds in the door came out and penetrated through the walls,
And the neighbors were harassed, fumbled, irritated,
And the neighbors tore evil at the gullible dog,
And the doors were driven out, and she wandered in the darkness.
Shadows of dilapidated squares, sidewalks without light,
Where astronauts and poets stand on pedestals
And sad eyes on human evil look,
They see everything, but they do not have words like us.
Yes, I'll leave, yes, I'll forget, I'll be different,
But then I will write much worse than today.
Remember where, they say, an old carefree sinner,
But I will still sin a lot less than today.
Just before there were ancestors, and then descendants will come,
All the same, fragments are obtained from each cell.
And astronauts and poets loom behind the back,
As recorded by me on magnetic cassettes.