Lyrics Михаил Щербаков - Про муху и льва
Views
249
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Михаил Щербаков - Про муху и льва, and also a translation of a song with a video or clip.
Десять первых лет я в изумлении таращился на белый свет.
Впрочем, и потом воспринимал происходящее с открытым ртом.
Даже и затем, ещё разинув рот, нередко замирал я нем,
чуть только возникало предо мной, ой-ой,
иного пола существо, и повергало в зной.
Раз в густом метро одно такое угодило мне зонтом в ребро.
Всякий тут бы взвыл, а я напротив приосанился и рот закрыл.
В загсе номер пять нам поручили подружиться и совместно спать.
Я лестницей бежал бы боковой, ой-ой,
но там с букетами и в галстуках торчал конвой.
Десять первых лет мы утешались идеалами, которых нет.
В дверь стучался быт, изъяны нечем было крыть, и получался стыд.
Вдруг узналась весть, что можно крыть материалами, которых есть,
и мы не постояли за ценой, ой-ой,
и где потрескалось, навесили ковёр стенной.
Цел он и сейчас. Его бахромчатые джунгли поражают глаз.
В джунглях виден лев, и на лице его голодном очевиден гнев.
Ясно, что не Босх, но тоже душу веселит и тренирует мозг.
Недаром очень много вечеров с тех пор
я скоротал, в узор означенный вонзая взор.
Вечер гас и тлел, гуляли мухи по ковру, а я сидел, смотрел.
Думал года два, пока не выдумал, что муха интересней льва.
Лев пред мухой прост, всего-то пафоса, что грива, аппетит и хвост.
А у неё и крылышки и ножек шесть.
Она довольствуется крохами, которых есть.
Сыну десять лет. Мы подарили барабан, а надо было нет.
Мальчик - меломан, повсюду ходит с барабаном и бьёт в барабан.
А когда не бьёт, то окунаешься в безмолвие, как муха в мёд,
и чудится тебе, что только рот закрой,
и всё желаемое сбудется само. Нет, ой.
2007
Впрочем, и потом воспринимал происходящее с открытым ртом.
Даже и затем, ещё разинув рот, нередко замирал я нем,
чуть только возникало предо мной, ой-ой,
иного пола существо, и повергало в зной.
Раз в густом метро одно такое угодило мне зонтом в ребро.
Всякий тут бы взвыл, а я напротив приосанился и рот закрыл.
В загсе номер пять нам поручили подружиться и совместно спать.
Я лестницей бежал бы боковой, ой-ой,
но там с букетами и в галстуках торчал конвой.
Десять первых лет мы утешались идеалами, которых нет.
В дверь стучался быт, изъяны нечем было крыть, и получался стыд.
Вдруг узналась весть, что можно крыть материалами, которых есть,
и мы не постояли за ценой, ой-ой,
и где потрескалось, навесили ковёр стенной.
Цел он и сейчас. Его бахромчатые джунгли поражают глаз.
В джунглях виден лев, и на лице его голодном очевиден гнев.
Ясно, что не Босх, но тоже душу веселит и тренирует мозг.
Недаром очень много вечеров с тех пор
я скоротал, в узор означенный вонзая взор.
Вечер гас и тлел, гуляли мухи по ковру, а я сидел, смотрел.
Думал года два, пока не выдумал, что муха интересней льва.
Лев пред мухой прост, всего-то пафоса, что грива, аппетит и хвост.
А у неё и крылышки и ножек шесть.
Она довольствуется крохами, которых есть.
Сыну десять лет. Мы подарили барабан, а надо было нет.
Мальчик - меломан, повсюду ходит с барабаном и бьёт в барабан.
А когда не бьёт, то окунаешься в безмолвие, как муха в мёд,
и чудится тебе, что только рот закрой,
и всё желаемое сбудется само. Нет, ой.
2007
For ten years I stared in amazement at the white light.
However, and then perceived what was happening with an open mouth.
Even then, even with my mouth open, I often froze in it,
it just arose before me, oh-oh,
of another sex, a creature, and plunged into the heat.
Once in the thick metro, one such thing pleased me with an umbrella in the rib.
Everyone would have howled, but I sat down on the contrary and closed my mouth.
In the registry office number five we were instructed to make friends and sleep together.
I would run a ladder lateral, oh-oh,
but there was a convoy with bouquets and ties in it.
For the first ten years we were comforted by ideals that are not.
At the door life was knocking, flaws had nothing to cover, and it turned out a shame.
Suddenly the news was learned that it is possible to cover with materials that are,
and we did not stand up for the price, oh-oh,
and where it cracked, hung a wall carpet.
He is still here now. Its fringed jungle amazes the eye.
In the jungle a lion is seen, and on the face of his hungry anger is evident.
It's clear that it's not Bosch, but also the soul cheers and trains the brain.
Not for nothing very many evenings since
I passed quickly, into the pattern indicated by a stabbing gaze.
The evening was fading and smoldering, flies were walking along the carpet, and I was sitting, looking.
I thought about two years, until I invented that the fly is more interesting than a lion.
The lion in front of the fly is simple, just a pathos that manes, appetite and tail.
And she has six wings and legs.
She is satisfied with the crumbs that she has.
My son is ten years old. We gave the drum, but it was not necessary.
The boy is a music lover, he goes around with the drum everywhere and hits the drum.
And when you do not beat, then plunge into silence, like a fly in honey,
and it seems to you that just close your mouth,
and all that is desired will come to pass. No, oh.
2007
However, and then perceived what was happening with an open mouth.
Even then, even with my mouth open, I often froze in it,
it just arose before me, oh-oh,
of another sex, a creature, and plunged into the heat.
Once in the thick metro, one such thing pleased me with an umbrella in the rib.
Everyone would have howled, but I sat down on the contrary and closed my mouth.
In the registry office number five we were instructed to make friends and sleep together.
I would run a ladder lateral, oh-oh,
but there was a convoy with bouquets and ties in it.
For the first ten years we were comforted by ideals that are not.
At the door life was knocking, flaws had nothing to cover, and it turned out a shame.
Suddenly the news was learned that it is possible to cover with materials that are,
and we did not stand up for the price, oh-oh,
and where it cracked, hung a wall carpet.
He is still here now. Its fringed jungle amazes the eye.
In the jungle a lion is seen, and on the face of his hungry anger is evident.
It's clear that it's not Bosch, but also the soul cheers and trains the brain.
Not for nothing very many evenings since
I passed quickly, into the pattern indicated by a stabbing gaze.
The evening was fading and smoldering, flies were walking along the carpet, and I was sitting, looking.
I thought about two years, until I invented that the fly is more interesting than a lion.
The lion in front of the fly is simple, just a pathos that manes, appetite and tail.
And she has six wings and legs.
She is satisfied with the crumbs that she has.
My son is ten years old. We gave the drum, but it was not necessary.
The boy is a music lover, he goes around with the drum everywhere and hits the drum.
And when you do not beat, then plunge into silence, like a fly in honey,
and it seems to you that just close your mouth,
and all that is desired will come to pass. No, oh.
2007