Lyrics Михаил Щербаков - Молился я бредя по стерне...
Views
42
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Михаил Щербаков - Молился я бредя по стерне..., and also a translation of a song with a video or clip.
Молился я, бредя по стерне пустынной,
я к собственному мужеству шёл с повинной,
я нёс, взвалив на плечи, грехов палитру,
и больше ничего, и шептал молитву,
о том, о чём бы каждый молиться смог.
О гордости ума, доброте сердечной,
о радости пусть ложной, но только вечной,
просил в своей молитве я чуть слышно,
а небо было холодно и недвижно,
и мой нетвёрдый голос звенел и креп.
Но вот мою молитву услышал ветер
и тихим завыванием ей ответил,
и где-то шевельнулись лесные кроны,
и эхом вдруг откликнулись гор короны,
и нехотя прислушались небеса.
Земля заволновалась ложбинкой каждой,
пески затрепетали, томясь от жажды,
моря зарокотали, боясь взбурлиться,
и вот уж целый хор из зверья и птицы
наивную молитву за мной читал.
Я шёл, молясь и зная, что всё напрасно,
что мне и снисхожденья-то просить опасно,
поскольку я, Иуда, не верил в Бога -
но пела подо мною моя дорога,
и такт ей отбивали мои шаги.
Но вот моей молитве и боги вняли,
и тоже взволновались и шум подняли,
и двери распахнули в свой парламент,
и даже развернули чудной орнамент
мудрёных гороскопов людских судеб.
И смысл бытия мне слегка открылся,
и понял я, что многого не добился,
и понял я, что путь мой тернист и труден...
Но как моей молитве не вняли люди -
я этого осмыслить никак не мог.
Но продолжал идти сквозь года и горы,
дыханием пути надрывая горло,
вдыхая воздух огненных суховеев,
а холод всё сгущался, мечты развеяв.
Я чувствовал, что голос мой слаб и стынет -
но продолжал молиться среди пустыни,
и ветры иссушали мою гортань...
я к собственному мужеству шёл с повинной,
я нёс, взвалив на плечи, грехов палитру,
и больше ничего, и шептал молитву,
о том, о чём бы каждый молиться смог.
О гордости ума, доброте сердечной,
о радости пусть ложной, но только вечной,
просил в своей молитве я чуть слышно,
а небо было холодно и недвижно,
и мой нетвёрдый голос звенел и креп.
Но вот мою молитву услышал ветер
и тихим завыванием ей ответил,
и где-то шевельнулись лесные кроны,
и эхом вдруг откликнулись гор короны,
и нехотя прислушались небеса.
Земля заволновалась ложбинкой каждой,
пески затрепетали, томясь от жажды,
моря зарокотали, боясь взбурлиться,
и вот уж целый хор из зверья и птицы
наивную молитву за мной читал.
Я шёл, молясь и зная, что всё напрасно,
что мне и снисхожденья-то просить опасно,
поскольку я, Иуда, не верил в Бога -
но пела подо мною моя дорога,
и такт ей отбивали мои шаги.
Но вот моей молитве и боги вняли,
и тоже взволновались и шум подняли,
и двери распахнули в свой парламент,
и даже развернули чудной орнамент
мудрёных гороскопов людских судеб.
И смысл бытия мне слегка открылся,
и понял я, что многого не добился,
и понял я, что путь мой тернист и труден...
Но как моей молитве не вняли люди -
я этого осмыслить никак не мог.
Но продолжал идти сквозь года и горы,
дыханием пути надрывая горло,
вдыхая воздух огненных суховеев,
а холод всё сгущался, мечты развеяв.
Я чувствовал, что голос мой слаб и стынет -
но продолжал молиться среди пустыни,
и ветры иссушали мою гортань...
I prayed, wandering the desert stubble,
I confessed to my own courage,
I carried, having shouldered a sins palette,
and nothing else, and whispered a prayer,
about what everyone could pray for.
About the pride of the mind, the kindness of the heart,
about joy, though false, but only eternal,
I asked in my prayer I can barely hear
and the sky was cold and still
and my unsteady voice rang and creped.
But the wind heard my prayer
and answered her with a quiet howl
and somewhere the forest crowns moved
and echoed suddenly the mountains of the crown
and reluctantly heeded the heavens.
The earth was agitated by a hollow of each
the sands trembled, languishing with thirst,
the seas rumbled for fear of boiling over
and now a whole choir of beasts and birds
I read a naive prayer after me.
I walked, praying and knowing that everything was in vain,
that it’s dangerous for me to ask for leniency,
because I, Judah, did not believe in God -
but my road sang beneath me
and my steps beat off her beat.
But the gods heeded my prayer,
and also got excited and made a noise,
and the doors opened to their parliament,
and even unfurled a wonderful ornament
tricky horoscopes of human destinies.
And the meaning of being revealed to me a little,
and I realized that I didn’t achieve much,
and I realized that my path is thorny and difficult ...
But as people did not heed my prayer -
I could not comprehend this in any way.
But he continued to walk through the years and mountains,
breathing ways tearing down the throat
breathing in the air of the dry winds
and the cold was thickening, dispelling dreams.
I felt my voice was weak and freezing -
but continued to pray in the middle of the desert
and the winds drained my larynx ...
I confessed to my own courage,
I carried, having shouldered a sins palette,
and nothing else, and whispered a prayer,
about what everyone could pray for.
About the pride of the mind, the kindness of the heart,
about joy, though false, but only eternal,
I asked in my prayer I can barely hear
and the sky was cold and still
and my unsteady voice rang and creped.
But the wind heard my prayer
and answered her with a quiet howl
and somewhere the forest crowns moved
and echoed suddenly the mountains of the crown
and reluctantly heeded the heavens.
The earth was agitated by a hollow of each
the sands trembled, languishing with thirst,
the seas rumbled for fear of boiling over
and now a whole choir of beasts and birds
I read a naive prayer after me.
I walked, praying and knowing that everything was in vain,
that it’s dangerous for me to ask for leniency,
because I, Judah, did not believe in God -
but my road sang beneath me
and my steps beat off her beat.
But the gods heeded my prayer,
and also got excited and made a noise,
and the doors opened to their parliament,
and even unfurled a wonderful ornament
tricky horoscopes of human destinies.
And the meaning of being revealed to me a little,
and I realized that I didn’t achieve much,
and I realized that my path is thorny and difficult ...
But as people did not heed my prayer -
I could not comprehend this in any way.
But he continued to walk through the years and mountains,
breathing ways tearing down the throat
breathing in the air of the dry winds
and the cold was thickening, dispelling dreams.
I felt my voice was weak and freezing -
but continued to pray in the middle of the desert
and the winds drained my larynx ...