Знал он, что ограду лишь поставите…
Принесёте в дом ему цветы…
Я стою на перепутье памяти
У холодной мраморной плиты.
Сон – не сон, а у театра плакали
Зрители премьеры и конца.
А в толпе вампиры с вурдалаками
Пели лишь для «красного словца».
(Припев):
Не может быть!
Длинна дорога;
Скрипя по снегу, мчатся сани…
И как тут можно верить в Бога,
Молча, охрипнув голосами.
И колокольчики чуть слышно
За поворотом песни пели
Уже не певшему артисту
Свои задумчивые трели.
Мы его прослушали, «прохлопали»,
Мы ему пытались подражать.
Загнанных коней за гривы мокрые
Никому теперь не удержать.
Жизнь не поворотишь на попятную;
След остыл, но память горяча.
Кони потоптались, но обратные
Понесли, копытами стуча.
He knew that you would only put a fence ...
Bring him flowers to the house ...
I stand at the crossroads of memory
At the cold marble slab.
Sleep is not a dream, but the theater was crying
The audience is the premiere and the end.
And in the crowd, vampires with ghouls
They sang only for "red words".
(Chorus):
Can not be!
The road is long;
Crying on the snow, the sleigh rushes ...
And how can you believe in God,
Silently, hoarse voices.
And the bells are barely audible
For the turn of the song they sang
No longer singing artist
His meditative trills.
We listened to him, "prohlopali,
We tried to imitate him.
Hunted horses for manes wet
No one now can not hold.
Life can not be reversed;
The trail is cold, but the memory is hot.
The horses trampled, but the reverse
Carried, hoofing.