Стоял погожий летний день,
От солнца нас спасала тень.
Вдруг эта гёрл хиляет с бюстом на ура.
Я онемел, с трамвая встал,
А Лёха с краю вдруг упал,
Андрюха с перепугу крикнул: «Мусора!»
Обычно я по-хамски лез
Знакомлюсь, руку под разрез,
И виновато документы проверял.
А тут спустил на тормоза,
За руку взял, смотрю в глаза.
Амур стрелою прямо в сердце мне попал.
Сушит во рту, слова забыл,
Взгляд на груди остановил.
Потом стыдливо пригласил её в кабак.
Она чирикнула: «Пусти»,
Сказала: «Мне пора идти»,
Платок достала, пот мне вытерла со лба.
И всё как не было, пошла,
А я стою не при делах,
Смотрю, как солнце сквозь сафари точит стан.
Я увидал у моих ног
В траве лежит её платок,
Я понял - это знак, что я её достал.
Я понял я её достал.
И центровой Амур попал.
Я понял - вечером ламбада и вино,
Но вот судьба, ей не понять,
Меня взялась арестовать,
Я на Гагарина приехал в Казино.
(Тверская тюрьма «Казино»)
Она, наверное, ждала,
Перегорела и ушла.
А может, с ней всю ночь, целуясь и смеясь,
Какой-нибудь педальный конь
К груди примеривал ладонь
И напоследок по цене сменил ей масть.
It was a fine summer day,
From the sun, we were saved by a shadow.
Suddenly, this herl hurts with a bust to cheer.
I was speechless, got up from the tram,
And Lyokh from the edge suddenly fell,
Andryukha shouted with fright: "Garbage!"
Usually I'm in a boorish way
Getting acquainted, arm under the incision,
And the documents were to blame.
And then I put it on the brakes,
He took me by the hand and looked into my eyes.
Cupid in my heart hit me.
Drying in the mouth, forgot the words,
His gaze on his chest stopped.
Then he shyly invited her to the tavern.
She chirped, "Let me go,
She said: "It's time for me to go,
She took out her handkerchief, wiped my sweat from her forehead.
And everything as it was not, went,
And I'm not standing by business,
I watched the sun through the safari sharpen the camp.
I saw at my feet
In the grass lies her handkerchief,
I understood - it's a sign that I got it.
I realized I got it.
And the center Cupid fell.
I realized that in the evening a lambada and wine,
But fate, she does not understand,
I undertook to arrest,
I went to Gagarin's Casino.
(Tverskaya prison "Casino")
She must have waited,
Burned out and left.
And maybe with her all night, kissing and laughing,
Any pedal horse
To the breast I tried on the palm of my hand
And finally, at a price, she changed her suit.