Дети богини Дану не спят в люльках своих золотых,
Жмурятся и смеются они, не закрывая глаз
Ибо северный северный ветер умчит их за собою в час,
Когда стервятник в ущелье слетает с вершин крутых.
Я целую дитя свое, что с плачем жмется ко мне,
И слышу узких могил могил вкрадчиво-тихий зов,
Ветра бездомного крик над перекатом валов,
Ветра бездомного дрожь в закатном огне,
Ветра бездомного стук в створы небесных врат
И адских врат, и гонимых духов жалобы, визг и вой...
О, сердце, пронзенное ветром, их неукротимый рой
Роднее тебе Мадонны святой, мерцания ее лампад.
Ее лампад...
Дети богини Дану не спят в люльках своих золотых,
Жмурятся и смеются они, не закрывая глаз
Ибо северный ветер умчит за собою их в час,
Когда стервятник в ущелье слетает с вершин крутых
Children of the goddess Danu do not sleep in the cradles of their golden,
They frown and laugh, without closing their eyes.
For the northern north wind will wipe them away at once in an hour,
When the vulture in the gorge flies from the tops of steep.
I kiss my child, that with crying clings to me,
And I hear the narrow graves of graves insinuatingly quiet call,
The wind of a homeless scream over a roll of trees,
The wind of the homeless shiver in the setting sun,
Wind of a homeless knock on the crossings of the heavenly gates
And the hellish gates, and the persecuted spirits of complaint, squealing and howling ...
Oh, the heart pierced by the wind, their indomitable swarm
More like the Madonna of the Holy, the twinkling of her lamp.
Her lamp ...
Children of the goddess Danu do not sleep in the cradles of their golden,
They frown and laugh, without closing their eyes.
For the north wind chases after them in an hour,
When a vulture in a ravine flies from the tops of steep