Безысходность. Закончились люди. В холодных скелетах
Только буквы и цифры сплетаются в странный узор.
Ноги в польке бегут, над кудрями стеклянный топор
«По привычке уже нависает», как пишут в газетах.
Ожидается тьма. Для того, чтоб узнать наконец-то:
Есть ли тёмные отблески света на этом пиру.
Толстолобые скорбно жуют древа жизни кору,
Изрыгая сквозь чавканье что-то по поводу детства.
Поезда не приходят, галдят беспрестанно грачата –
Накормить бы покинутых матерью юных певцов.
Но, боюсь, всё равно не предвидится в будущем снов
Ни для них, ни для нас. Не вернётся скрипуче «когда-то».
Провод боли. Закончились чувства. Бездушные лица –
Только бисера тонкая ниточка в чёрных зрачках.
…Из альбома хихикает девочка в рыжих очках.
Надоело. Пора посоветовать ей утопиться.
Despair. Out of people. In cold skeletons
Only letters and numbers are woven into a strange pattern.
Feet in polka run, glass ax above curls
"Out of habit already hangs," as they say in the newspapers.
Darkness is expected. In order to find out finally:
Is there a dark gleam of light at this feast?
The silverheads mourn the tree of life bark,
Spewing through champing something about childhood.
Trains do not come, they roar incessantly roars -
Feed the abandoned mother of young singers.
But, I'm afraid, I still do not foresee future dreams
Not for them, not for us. It does not come back creaking "once."
Wire pain. Feelings are over. Heartless faces -
Only bead thin thread in black pupils.
... From the album giggles girl in red glasses.
I'm tired. It is time to advise her to drown.